Гуру

От школы до дома ее детства идти было всего несколько минут. Сэм срезала по Рузвельт-авеню, которая вывела ее к Эллиот-стрит. Дом Джонсонов стоял практически во тьме, которую разбавляло лишь мягкое синее мерцание телевизора в одной из комнат. А вот и ее старый дом, прямо бок о бок. Когда-то она сидела на корточках за этими дверцами в подвал, заигравшись в прятки со старшими братьями Лизы. Мать привязала шарики к этим уже тогда поржавевшим воротам по случаю ее пятого – или шестого? – дня рождения, от которого, впрочем, у нее осталось не так уж много воспоминаний, кроме запаха сахарной ваты и шуршания лоснящейся от первого прикосновения оберточной бумаги, из которой она выдирала подарки. Окна старой спальни Сэм находились прямо напротив окон спальни Лизы, и когда девочки замечали друг друга, то они неизменно махали руками, открывали окна и кричали во весь голос:

– Привет, Мышка! – Сэм никогда бы не созналась в этом, но иногда ей нравилось сидеть в темноте и всматриваться в мир своей подруги, чтобы узнать, какой была жизнь Лизы, когда они не были вместе. Сэм вечно боялась, что Лиза не любила ее так же сильно, как она любила ее, она боялась когда-нибудь потерять подругу. Но Саманта отлично понимала, что нельзя показывать себя настолько отвратительно нуждающейся в чем бы то ни было. В отношениях между людьми один всегда любит другого чуточку больше, и Сэм не хотелось быть слабой стороной. Поэтому она подавляла свою тоску, пряча ее глубоко под покрывалом остроумия и за плотной заслонкой искрометности, чтобы никто не мог заподозрить, что за всем этим скрывается большая печаль. Уж этому-то мать точно научила Сэм.

Саманта практически уже повернула налево в конце улицы, когда ее взгляд зацепился за знакомую рифленую крышу и огромный желтый указатель, направленный на вход. Она остановилась, не веря своим глазам. Дайнер «У Делайлы» все еще работал? Они были завсегдатаями этой забегаловки в юности. Парни налегали на чизбургеры, а девушки жались у одинокой тарелки картошки фри, соревнуясь в том, у кого получится съесть как можно меньше. Некоторые девочки были необычайно стеснительными и жутко смущались, когда мальчишки отпускали шуточки в адрес несчастного одноклассника, которому не повезло со стояком на занятиях у мисс Мартинес. Сэм же всегда умела постоять за себя. За это парни и любили ее. Сэм всегда звали на все вечеринки. Ей орали через всю столовую: «Миллер, иди сюда, мы тебе заняли место!» И она тяжело вздыхала и громко бурчала, что ей надоели их чертовы выкрутасы, хотя в душе она обожала купаться в их внимании. Именно это – ее уверенность в себе – так притягивало Джоша… Ну, и лучший минет из всех девушек, с кем ему доводилось встречаться, по его собственному утверждению. Он не мог от нее оторваться. На заднем сиденье его машины. В подвале его дома, когда его мама уехала погостить к сестре в Хартфорд. Перед прохладным зеркалом в примерочной «Аберкромби и Фитч» в местном торговом центре. И каждый раз он заявлял ей, что она великолепна, а он самый везучий парень в Бенфорде. Сэм же была счастлива от того, что Джош счастлив. Они часто заходили к «Делайле» после школы, и она постоянно приглашала Лизу составить им компанию.

– Я не хочу быть одной из тех девушек, которые забывают подруг, как только обзаводятся бойфрендом, – замечала она.

Джош только пожимал плечами:

– Без разницы, Лиза – нормальная девчонка. – А Сэм только радовалась тому, что ее бойфренд и ее лучшая подруга ладили друг с другом. Она и представить себе не могла, что они с ней сотворят, не подозревала, что они предадут ее.