Ключи Марии

– А-ре-та… – повторила она. – Древнегреческая богиня мужества. Это ее настоящее имя?

– Да, настоящее.

Олесь вынул из кармана блокнот и стал вслух на ходу переводить стихи на немецкий. Рифмы, конечно, исчезали, поэтому стихи звучали, как верлибры. Андреа внимательно слушала, а когда он закрыл блокнот, сказала:

– Это так похоже на что-то знакомое. Такое впечатление, что я уже слышала похожие стихи. Иногда бывает, что из памяти вдруг вырываются странные, то ли забытые, то ли вообще не знакомые голоса. Но ты их узнаешь или узнаешь то, что они говорят. С вами такое бывало? Неожиданно вдруг услышишь какое-то слово. Одно-единственное, которое ничего вроде бы тебе не говорит, но вдруг заставляет тебя содрогнуться и потом долго о нем думать.

– Да, бывает. И я знаю одно такое слово, которое не дает мне спать, сидит во мне и не отпускает.

– Что это за слово?

– Врил.

– Врил… – повторила она в задумчивости. – Странное слово. Не представляю, что оно может означать.

– Я вам при случае расскажу.

Глава 89

Церковщина, ноябрь 2019. Ключ находит замок, Рина-Мария – спокойствие и уверенность, «брат» Коля – атрибуты причастности. Олег-Ольгерд с тревогой прислушивается к будущему

– Осторожно, нагните головы! – командовал молодой монах.

Его мягкий баритон звенел бодростью.

Они минут пять спускались по узким подземным коридорам. Теперь Бисмарк, несмотря на гулкий туман в голове, понимал, почему им сказали оставить вещи наверху. Хорошо, что хоть не на ступеньках под вновь зарядившим дождем, а внутри, за железной дверью, которую монах, когда они уже вошли внутрь, закрыл на замок.

Пока монах замешкался у двери, Олег успел вытащить из своей сумки старинный ключ и сунуть его во внутренний карман куртки. Куртка стала намного тяжелее, да и ключ этот теперь давил на сердце, на грудь.

Подвижный огонек свечи наполнял видимостью узкое пространство между Бисмарком и спиной впереди идущего монаха. Черные стены вырезанных в камне коридоров иногда поблескивали, пытаясь отразить его своей сыростью.

Олег оглянулся на ходу, посмотрел на лицо позади идущей Рины, подсвеченное ее свечой. Лицо больше походило на лик. Нежный желтый свет подчеркивал скулы, щеки и губы, и скрывал глаза. Ее глаз Бисмарк почти не видел.

Свет от свечки в руке «брата» Коли тоже подчеркивал лик Рины, создавая легкое серебристое свечение за ее головой. В воображении Олега всплыла икона с ее ликом.

– Ступеньки! – предупредил монах.

Бисмарк машинально опустил руку со свечой ниже. Чтобы смотреть под ноги.

Лицо Олега оторвало от потолка пещеры мокрую, тяжелую паутину.

– Черт! – вырвалось у него.

Монах резко остановился. Поднес свечу к лицу Бисмарка.

– Дьявол всегда пытается нас остановить! – сказал он. – Чем мы ближе к истине, тем усерднее он старается.

Свободной рукой он снял с лица Олега тяжелые и липучие паутинные нити. Провел по лицу ладонью, словно полотенцем, мгновенно высушив щеки и лоб.

– Сколько еще? – думал Бисмарк, прислушиваясь к шагам спутников.

– Я никогда не спускался на нижний ярус, – неожиданно проговорил монах, словно подслушал мысль позади идущего. – Наверное, с двенадцатого века там никого не было! Ни татар, ни немцев, ни коммунистов! Старец Алипий говорил, что немцы в сорок втором два месяца тут бродили, изучали все, составляли планы. Добрались до нижнего третьего яруса, а два более глубоких не нашли! Они перепугались, когда два солдата в пещерах потерялись!

– И что, их не нашли? – поинтересовался Олег.

– Старец говорил, что не нашли. Пропали. Может, они как раз и провалились в нижний ярус, а выбраться не смогли!

Коридор вдруг превратился в очень узкую щель ниже человеческого роста. Монах остановился и обернулся, посмотрел на лица позади идущих.

– Тут могут пройти только не грешившие телом! – сказал он. – Дальше будет еще одно «сито», которое минуть смогут лишь не грешившие в помыслах.

По щели можно было пройти только боком. Монах в черном подряснике и черных ботинках на ногах двигался легко и плавно, даже не касаясь сузившихся неровных стен. Сам Олег кривил губы, слыша и ощущая, как спина куртки трется о камни. Рина за ним шла беззвучно. Коле проход боком давался с трудом. Он сопел от напряжения.

Щель опять перешла в коридор метров через двадцать, но этот коридор оказался уже и ниже. И воздух тут отличался влажной тяжестью. Каждый вдох походил на глоток.

– Теперь должно быть ответвление вправо и ступеньки! – предупредил монах.

И действительно, через несколько шагов они свернули направо и стали спускаться вниз. Более крутые, чем прежние ступеньки вызвали у Бисмарка неожиданный прилив страха. Ему подумалось, что такие ступеньки могут легко оборваться и тогда они все вместе упадут вниз, в черную, подземную бездну.

Наконец, под ногами снова появилась твердая горизонтальная поверхность.

– Теперь коридор должен уйти влево! – произнес монах.

И коридор послушно ушел влево.