Кот, который приезжал к завтраку

С наружной стороны решетки находилась каменистая, поросшая горной травой площадка со многими свидетельствами несанкционированных пикников. Здесь не предусматривались столы для пикников или контейнеры для мусора, и вокруг площадки валялись пустые бутылки, а обертки от еды прибивало ветром к ограде и сметало с утеса вниз, где торчали предательские скалы, о которые в куски разбивались деревянные парусники в те дни, когда ещё не построили маяк.

Мускаунти в годы экономического подъема девятнадцатого века был богатейшим округом в штате. Согласно мистеру Тиббиту, мимо острова ежемесячно проходили сотни кораблей, транспортировавших лес, руду, золотые монеты и ром. Сотни разбитых суденышек и по сей день лежали погребенные в песке под глубокими этими водами.

Сегодня озеро только булькало и плескалось в камнях, но ветер на вершине утеса был пронзителен, и Квиллер вскоре направил свой велосипед вниз. Он сосредоточенно сжимал рукоятки руля и стискивал челюсти, покуда велосипед рискованно подпрыгивал на камнях и выбоинах. Два юных атлета в шлемах и велосипедках крутили педали своих скоростных байков, легко поднимаясь по склону, который доставил ему столько неприятных ощущений. Когда они проносились мимо, у них даже хватило дыхания выкрикнуть:

– Приветик, сосед! Счастливо доехать!

Вернув велосипед в пункт проката, он купил в «Деликатесах» запас закусок и напитков для себя и возможных гостей. Набралось два больших бумажных пакета, и он нанял извозчика, чтобы отвезти их домой. Даже не поздоровавшись со своими сиамцами, он проверил стенной шкаф спальни. Чехлы, как и обещала Лори, были убраны, но в нос ему оскорбительно ударило все тем же запахом - теперь он впитался в его собственную одежду.

– Эта женщина! - взвыл Квиллер. - Пусть её фортепиано всегда будет расстроено!

Ни слова не сказав недоумевающим кошкам, он уложил своё имущество в две сумки и побрел вверх по прибрежной дороге к «Курортным помощникам».

Заведение занимало бельэтаж бывшего рыбачьего домика. И рабочие столы, и оборудование - стиральная машина, сушилка, гладильная доска, текст-процессор и детский манеж - стояли в одном просторном помещении.

Когда Квиллер вывалил содержимое двух своих сумок на один из столов, молоденькая приемщица принюхалась и сказала:

– Ммм! Да вокруг вас витает какой-то очаровательный аромат!

– Вы угадали, - проворчал он. - Как скоро вы сможете привести все в порядок? Кое-что из этого мне нужно надеть к обеду.

– Одна рубашка шёлковая, и с ней придётся повозиться, но большую часть вещей - постирать да погладить. Я могу подготовить их… к шести часам, идет?

– Сделайте к пяти тридцати. Я за ними зайду. - Без обычных своих любезностей он направился к дверям.

– Сэр! Мне отдать ваш сверток любому мужчине с большими усами? - игриво окликнула его приемщица. - Или вы всё-таки назовете своё имя?

– Извините, - сказал он. - Я задумался. Меня зовут Квиллер. Сокращается до мистера К.

– Я - Шелли, а мои партнерши - Мэри и Миджи.

– Как идут дела? - спросил он, заметив, что оборудование, стоявшее в комнате, не используется.

– Мы недавно открылись. Наплыв клиентов начнется с первых чисел июля. Кстати, наши ланчи для пикников весьма популярны даже далеко отсюда. Хотите что-нибудь попробовать?

Он шёл обедать, но им явно нужно было хоть что-то продать, так что он вынул деньги и унёс домой коробку, в которой, как выяснилось, лежал сандвич с мясным хлебцем, пакетик шинкованной капусты, печенье и… груша! Он положил все это в холодильник и плюхнулся в шезлонг.

Ухх! Забыл о ломаной пружине. Уселся сызнова, на сей раз он был предусмотрительнее. Затем спросил самого себя: «Что поделывают кошки?»

Коко сидел на крыльце, пытаясь ловить комаров на сетке, - затрудняло его охоту лишь то, что все они были снаружи.

– И ты ещё полагаешь себя умным котом, - процедил Квиллер.

Юм-Юм суетилась в крохотной кухоньке. Когда Юм-Юм суетилась, она могла по часу трудолюбиво и упрямо действовать без видимой цели и результата. В нынешнем его настроении Квиллеру были ни к чему нервирующие звуки - бумканье, щелканье, шмяканье и прыганье.

– Что ты только делаешь на зелёной земле Господней? - раздраженно воскликнул он наконец.

Она нашла в щёлке ржавый гвоздь и, потрудившись, потрудившись и ещё раз потрудившись, чтобы извлечь его оттуда, столкнула обретенное в другую щёлку.

– О кошки! - воскликнул он, воздевая к небесам руки. Тем не менее ржавый гвоздь навел его на мысли о входных ступеньках гостиницы «Домино». Пожилой плотник валил поломку ступенек на ржавые гвозди. Лори обвиняла небрежную инспекцию. Нику хотелось приписать все хулиганью из Локмастера. Квиллер склонялся к версии Давида и Голиафа. Меж тем благоразумие требовало вернуться в «Пиратское логово», пока бармен ещё помнил его и его великодушные чаевые.

Шишковатое лицо бармена, затвердевшее после восемнадцати лет в чикагской «Мёртвой петле», прояснилось, когда Квиллер скользнул на табуретку бара.

– Ничего денёк? - оживленно спросил Берт, обтирая полотенцем стойку.

– Недурно. А в баре как?