Кот, который приезжал к завтраку

– Почему одна игра считается приличной, а другая - дурной, я постичь не способен, особенно потому, что при дурной игре так часто молят о помощи небеса… По крайней мере, так мне рассказывали, - добавил он, поблескивая здоровым глазом. - Вы можете как-нибудь обратиться к этому важному вопросу в своей колонке. В качестве путеводной нити да позволено мне будет упомянуть, что домино было первоначально капюшоном, который носил кафедральный каноник!

Двое мужчин принялись выставлять костяшки геометрическими фигурами, и Квиллер стал с нетерпением подумывать о шоколадном пломбире, а для него это был симптом скуки. Когда игра окончилась и Хардинги удалились к себе в коттедж, он отыскал Лори и спросил, будет ли открыто в этот час «Семейное кафе» Харриет.

– Будет, но вряд ли там смогут обслужить по полной программе. Если ты голоден, она, впрочем, раздобудет для тебя несколько яиц.

– Я хочу всего-навсего мороженого.

Перед походом в кафе Квиллер, двигаясь тихонько, чтобы не разбудить сиамцев, зашёл в коттедж за диктофоном и фонариком. Сиамцы блаженно посапывали в шезлонге, на выгнувшейся в форме чаши подушке из кожзаменителя. Сонные головы безучастно приподнялись, приоткрыв щелочки глаз, а потом тяжело опустились обратно.

Кафе занимало один из скромных домиков, построенных, когда западное побережье стали захватывать низы высшего класса и даже верхи среднего класса.

Холодная практичность заменила здесь какие бы то ни было бытовые удобства: появились флюоресцентные светильники, при которых легко мыть пол, тёмная лакированная обшивка, скрывающая сальные пятна, столы с прочными пластиковыми столешницами и устойчивыми металлическими ножками. Судя по числу высоких стульев, разбросанных среди столов, вечер был напряженный. Последний клиент стоял у кассы, пересчитывая сдачу, а кассирша вытирала столы и убирала посуду.

– Простите за беспокойство, - сказал Квиллер. - Я не слишком опоздал, чтобы получить сливочный пломбир?

– Садитесь, - ровным тоном сказала она. - Какого сорта?

– Вы можете быстро приготовить шоколадное мороженое с шоколадной подливкой?

Она вышла из столовой и вернулась со словами:

– Ваниль вся вышла.

– Сойдёт, была бы шоколадная подливка.

Он сел за столик поближе к кухне, чтобы сократить путь для усталой служащей. К его удивлению, дверь кухни, неся ему пломбир, распахнула другая женщина. Она была крепкая, лет сорока, в поварском колпаке (ненакрахмаленном) и в длинном холщовом переднике (с красными полосами томатного сока). Худое её лицо сковывало каменное, типичное для островитянки выражение, а шла она громыхающей поступью.

Брякнув тарелкой под носом у клиента, она сказала:

– А я вас знаю - с Пикакса. Вы приходили перекусить в «Старую мельницу». Я там на кухне вкалывала. Дерек, бывало, вернётся из зала и говорит: «Он здесь, и с подружкой своей». Или скажет: «Он здесь с незнакомой женщиной намного его моложе». Потом мы выглянем потихоньку из кухонной двери и подложим вам на тарелку лишний ломтик свинины или индейки. У нас всегда была для вас наготове собачья сумочка. Ешьте своё мороженое, пока не растаяло.

– Спасибо, - сказал он, погружая ложку в лужицу шоколадной подливки.

– А чего это вы не спросили горячих ирисок? Могу вам сготовить, если хотите. Я знаю, они вам придутся по душе.

– Прекрасно, - возразил он, - только поздно, и вы, верно, устали.

– Не устала. Когда у тебя собственное дело, как-то не устаешь. Правда, смешно?

– Вы, должно быть, Харриет Бидл. Я остановился в гостинице «Домино», а Лори сказала мне, что вы ей помогли, когда ей пришлось несладко.

– Лори - душка. Она мне нравится… Кофейку хотите?

– Выпью, если вы и себе чашечку принесёте.

Харриет отослала свою помощницу домой, сказав, что сама закончит уборку. Потом принесла две чашки кофе и села, сняв испачканный передник и мягкий колпак. Её прямые бесцветные волосы были подрезаны, как догадался Квиллер, на кухне, при помощи ножниц для разделки птицы и чаши от миксера.

– Вам, я знаю, крепкий по вкусу, - сказала она. - Это островной кофе. Другим клиентам мы такого не варим.

Он понял почему: вздрогнул от первого же глотка.

– Что привело вас обратно на остров?

– В острове что-то такое есть - вечно тянет вернуться. Я всегда хотела держать собственный ресторанчик и все стряпать самолично. Потом мистер Эксбридж сказал мне про это кафе и растолковал, как взяться за дело: занять деньжат, купить подержанное кухонное оборудование и все такое прочее. Он славный мужик. Да, пожалуй, вы его знаете. А вы что тут делаете? Пишете для газеты?

– Если нахожу о чём. Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о жизни на острове?

– Как пить дать могла бы!

Он поставил на стол диктофон.

– Я хотел бы записать наш разговор. Не обращайте на это никакого внимания. Просто говорите.

– О чём?

– Об острове Завтрак, когда вы подрастали.

– Трудно было. Ни электричества. Ни ванных. Ни часов. Ни телефонов. Ни денег. Мы, здешние, Завтраком этот остров не зовем. Это остров Провидения.

– Кто дал ему такое имя?

– Первые поселенцы. Божественное Провидение выбросило их на берег, когда их судно разбилось.