Крысолов

— Письмо Сергею, — ответила Марина. И немного помолчав, добавила. — Ты знаешь, я его очень люблю. И знаю, что эта любовь на всю жизнь, он мне родной, никогда и никуда я от него не уйду. Вот пишу ему почти каждый день, — Влада почувствовала, как слезы подступают у Марины, — и он знает всю мою жизнь. Правда, не всю полностью, кое о чем ему лучше не знать.

— Соня меня любит, — продолжала Марина, — и я люблю. И уйти от нее не смогу.

И Влада поняла всю копившуюся боль, которую Марина старательно прятала, необходимости выбирать между двумя любимыми людьми.

В конце декабря 1915 года все вернулись в Петроград, в гости к Чайкиной и ее мужу. Марина и Софья стали часто ссориться, разрыв был неотвратим.

Однажды вечером Марина и Влада пришли на литературный вечер в дом кораблестроителя Акима Каннегисера. Там Марина прочитала свои новые стихи, а затем они познакомились с сыновьями Каннегисера — Сергеем и Леонидом. Леонид был начинающий поэтом, и тогда на вечере тоже читал свои стихи. Особенно внимательно их слушал его близкий друг Сергей Есенин. Влада чуть позже узнала, что между Сергеем Есениным и Леонидом Каннегисером существует любовная связь. После Октябрьской революции Леонид Каннегисер вошел в историю, став убийцей начальника петроградской ЧК Моисея Урицкого.

Марина рано ушла тогда. Она обещала Софье быть раньше и рассказать о вечере. Парнок к Каннегисеру не пошла, сославшись на мигрень. Когда Марина вернулась, оказалось, что Парнок уже легла спать. Марина страшно обиделась.

* * *

Вернувшись в 1916 году в Москву, Марина еще надеялась спасти отношения с Парнок от разрыва. 5 февраля она пришла к Парнок, и застала ее в постели с другой женщиной. Софья сказала ей, что их связь кончена. Это был удар по гордости Цветаевой, от которого она не могла оправиться. Влада тогда проговорила с Мариной всю ночь. Марина говорила об утраченной любви с сожалением, с обидой, даже с ненавистью.

В оны дни ты мне была как мать,
Я в ночи тебя могла позвать,
Свет горячечный, свет бессонный,
Свет очей моих в ночи оны.
Благодатная, вспомяни,
Незакатные оны дни;
Материнские и дочерние,
Незакатные, невечерние.
Не смущать тебя пришла — прощай,
Только платья поцелую край,
Да взгляну тебе очами в очи,
Зацелованные в оны ночи.
Будет день — умру — и день — умрешь,
Будет день — пойму — и день — поймешь…
И вернется нам в день прощеный
Невозвратное время оно.

Эртелев переулок, дом 6

12 часов 40 минут пополудни

К дому подъехали, когда уже все было кончено. Местные опера не дождались муровцев и ворвались в квартиру. Так они хотели отличиться к Первомаю.

Влада была в не себя от злости. Она орала даже громче чем час назад Алексей. Да и было из-за чего. На квартире никого из бандитов Пантелеева не оказалось, а ума у местных оставить засаду не хватило. Теперь единственно известное место, где появлялся Пантелеев, было безнадежно засвечено.

Обыск практически ничего не дал, за исключением того, что было найдено несколько вещей с предыдущих грабежей Леньки. Это лишний раз доказывало, что Пантелеев здесь бывал. Правда, хозяйка квартиры — Валентина Цветкова этого и не скрывала. Но сказать где находится сейчас Ленька, или где он может еще бывать, Валентина решительно отказалась.

К вечеру Влада, поняв всю бесполезность дальнейшего допроса Цветковой, отправила ее в домзак. Влада страшно устала, в глазах появилась резь, спину ломило.

Сидевший рядом Илья, казалось, совершенно не устал, а наоборот был бодр и весел. Он мечтательно произнес:

— Хорошо бы действительно поймать Леньку к Первомаю, вот был подарок нашей партии и лично Владимиру Ильичу Ленину.

Алексей и Влада грустно посмотрели на своего начальника. Иногда неплохой, в сущности, парень, Илья становился ужасно занудным.

— Хорошо бы… — ответила Влада. — А сейчас лучше всего было поехать спать.

Неожиданно шумно распахнулась входная дверь, и в квартиру ворвался один из местных оперов. Он был очень бледен и взволнован. По его виду Влада поняла — случилось страшное.

— Товарищи, — выдохнул опер, — вам срочно надо в Сокольники. Ленька…

Сокольники, квартира доктора Левина,

двумя часами ранее

Доктор Сергей Викентьевич Левин ужинал со своим семейством. Он был весел, рассказывал какой-то забавный случай из практики. За столом сидела его жена, две дочери и сын. Кроме этого сегодня был брат жены — Коленька Раев. Он также оживленно болтал с доктором. Прислуга уже подала десерт, когда в дверь позвонили.

За столом переглянулись.

— Кто это так поздно, Серж? — спросила Варвара Николаевна, жена доктора.

— Не знаю, — ответил Левин.