Мой любимый враг

- Наверное! - Он чуть улыбнулся. - Но ведь я не могу расквасить твой нос, дорогая! Ну, ничего, скоро ты будешь свободна, и мы куда-нибудь надолго уедем. Мне хотелось бы показать тебе Южную Америку. Это мир веселья и красок, который тебе даже не снился. Тебе там очень понравится. После этих стран Англия кажется смертельно усталой страной.

- Но это твоя родина, - изумленно отозвалась она. - Неужели ты думаешь эмигрировать?

- Не знаю. Все зависит от того, захочешь ли этого ты.

- Не уверена. Я никогда не жила за границей и не могу думать о том, чтобы осесть в чужой стране.

- Когда ты туда переберешься, она перестанет быть чужой. Многое зависит от того, хочешь ли ты, чтобы другая страна стала твоим домом.

- Никакая другая страна не сможет быть моим домом, - отозвалась она. По крайней мере таким, как Англия.

Он ухмыльнулся:

- Не знал, что ты такая патриотка!

- Ты обо мне многого не знаешь! - парировала она.

- Радость моя, я собираюсь тебя узнавать всю оставшуюся жизнь! - Он поймал ее руку и сжал. - Не сердись за то, что я не чувствую столь сильной привязанности к Англии. Вспомни - я ведь из Австралии.

- Конечно, - улыбнулась она, - я совсем забыла. Ты, наверное, больше австралиец, чем англичанин!

- Наверное. - Он подозвал официанта, подписал счет, и они вышли из ресторана.

Невольно она сравнила его с Найджелом, представив себе на месте этого коренастого румяного мужчины угловатую фигуру и аскетическое лицо мужа.

На тротуаре перед рестораном она остановилась.

- Не трудись везти меня домой, Конрад. Мне надо сделать кое-какие покупки, а потом я возьму такси.

- Ты так хочешь?

-Да.

Он поймал такси и помог ей усесться.

- Следующие несколько дней я буду порядком занят, - сказал он. Позвоню, как только освобожусь. Ты сможешь со мной как-нибудь пообедать? Давно не видел тебя в вечернем платье.

- Хорошо. Я найду время, - пообещала она. - Найджел меня не связывает.

- Слишком связывает, на мой взгляд. Тебе надо кончать эту комедию и...

- Не сейчас, - отозвалась она поспешно, бросая взгляд на шофера. - Мы поговорим об этом в другой раз.

- Как желаешь. - Он отступил. - Не забывай обо мне, Джулия. Я люблю тебя, и ты будешь моей женой.

Существование Мэри Энсли стало связующим звеном между Найджелом и Джулией. В тот же вечер за обедом он спросил ее, понравилось ли мисс Энсли в Экстоне. За этим вопросом последовало еще несколько, и Джулия заметила, что подробно рассказывает ему о няне и своем детстве в Ламмертоне.

Это был первый из нескольких вечеров, которые они провели вместе до начала судебных слушаний, и она с беспокойством ждала, не скажет ли он ей, что нашел дополнительные факты, которые искал. Но неделя подошла к концу, и девушка не могла больше сдержать свое любопытство. В пятницу вечером после обеда она спросила у него, как обстоят дела.

- Суд начнется через несколько дней, - сказал он. - Почти вся эта неделя ушла на представление документов.

- Это значит, ты нашел необходимые доказательства?

Он покачал головой:

- Ты путаешь две вещи, Джулия. Кажется, я уже говорил тебе, что дело, над которым я сейчас работаю, прямо не связано с этим... человеком и Мэри Энсли. Но в свете того, что мисс Энсли сказала мне, когда я ее расспрашивал, возникло это новое... - он поколебался, - я не могу сказать: новое дело, потому что дела, как такового, пока нет. Есть только предчувствие, что, вполне вероятно, оно может стать самым крупным делом в моей жизни.

- Но ты по-прежнему не узнал ничего нового. - Она не смогла спрятать своего разочарования, и он чуть улыбнулся и снова покачал головой.

- Мы же не в сказке, Джулия, а в мире реальных фактов. Я пытаюсь раскопать нечто, что тщательно скрывалось многие годы. На это требуется больше чем несколько дней.

- Но в начале недели ты был так оптимистичен!

- Я не должен был себе этого позволять. Просто если я смогу доказать, что этот человек виновен, то...

- Почему это для тебя так важно? - спросила она.

Черты его лица словно окаменели, и на нем появилось жесткое, непримиримое выражение, к которому она привыкла.

- У меня личные причины. Не надо меня расспрашивать. Когда мне будет что сказать, я скажу.

На следующей неделе начались собственно слушания, и по вечерам Фарнхэм возвращался домой усталый и молчаливый, поспешно обедал и уходил в библиотеку готовиться к завтрашнему дню. В десять часов Джулия приносила ему какое-нибудь горячее питье, предпочитая сама приготовить его, а не поручать Хильде. Даже эта маленькая услуга, которую она могла ему оказать, была для нее источником удовольствия.