Последний довод королей

Арди уставилась на блестящий камень, её рот глупо раскрылся. От потрясения? От ужаса? Выйти замуж за эту… тварь? Да я лучше умру!

— Гм… — пробормотала она. — Я…

— Я знаю! Я знаю, я отвратителен, но… дайте мне сказать. Прошу вас. — Она уставилась в пол, её рот скривился, когда он это сказал. — Я не настолько глуп, чтобы притворяться, будто вы когда-нибудь могли бы полюбить… такого мужчину, как я, или испытывать ко мне что-либо больше жалости. Это вопрос необходимости. Вам не стоит отказываться из-за того… кто я. Они знают, что вы носите королевское дитя.

— Они? — пробормотала она.

— Да. Они. Это дитя — угроза для них. Вы угроза для них. Так я смогу вас защитить. Я могу дать вашему ребёнку законные права. Это будет наш ребёнок, сейчас и навсегда. — Она молча смотрела на кольцо. Как узник в ужасе таращится на инструменты и решает, сознаться или нет. Два жутких варианта, но какой хуже?

— Я многое могу вам дать. Безопасность. Защиту. Уважение. У вас будет всё самое лучшее. Высокое положение в обществе, чего бы оно ни стоило. Никто не посмеет и пальцем вас тронуть. Никто не осмелится говорить с вами свысока. Разумеется, люди будут шептаться за вашей спиной. Но они будут шептать о вашей красоте, о вашем уме, и о ваших непревзойдённых добродетелях. — Глокта прищурился. — Я за этим прослежу.

Она посмотрела на него и сглотнула. А вот приближается отказ. Благодарю вас, но я уж лучше умру.

— Я должна быть с вами честной. Когда я была моложе… я совершала глупости. — Её рот скривился. — Это даже не первый бастард, которого я ношу. Мой отец сбросил меня с лестницы, и того я потеряла. Он едва не убил меня. Я не думала, что это может снова случиться.

— Все мы совершаем поступки, которыми не гордимся. — Вам бы как-нибудь послушать мои признания. А лучше их никому никогда не слышать. — Это ничего не меняет. Я обещал, что прослежу за вашим благосостоянием. Я не вижу другого способа.

— Тогда да. — Она безо всяких церемоний взяла кольцо и надела на палец. — Тут ведь не о чем думать, так? — Это не похоже на трогательное признание, на слезоточивое согласие, или на радостную капитуляцию, о которых можно прочитать в сказках. Неохотное деловое соглашение. Печальный повод порассуждать о том, что могло бы быть, но так и не случилось.

— Кто бы мог подумать тогда, столько лет назад, — пробормотала она, глядя на камень на своём пальце, — когда я смотрела, как вы фехтуете с моим братом, что однажды надену ваше кольцо? Вы всегда были мужчиной моих снов.

А теперь — ваших кошмаров.

— Удивительно оборачивается жизнь. Обстоятельства не из тех, что любой мог бы предсказать. — Итак, я спас две жизни. Сколько зла это может перевесить? И всё же, это, по крайней мере, хоть что-то на правильной чаше весов. Каждому человеку нужно хоть что-то на правильной чаше весов.

Она подняла свои тёмные глаза и посмотрела в глаза Глокте.

— Вы не могли позволить себе камень побольше?

— Только если бы ограбил сокровищницу, — прохрипел он. По традиции здесь должен быть поцелуй, но с учетом обстоятельств…

Она шагнула к нему, подняв руку. Он отшатнулся и поморщился от боли в бедре.

— Простите. В некотором роде… давно не практиковался.

— Если я это сделаю, то собираюсь сделать правильно.

— Вы имеете в виду, добиться лучшего с тем, что у вас есть?

— По крайней мере, добиться хоть чего-нибудь. — Арди подошла ещё ближе. Ему пришлось заставить себя стоять на месте. Она посмотрела ему в глаза. Медленно потянулась и коснулась щеки Глокты, отчего его веко задёргалось.

Глупость. Сколько женщин трогало меня раньше? Но всё же, это была другая жизнь. Другая…