Последний довод королей

Но она не вздрогнула. И не вытаращилась. Она знала, откуда шёл этот голос. Отовсюду и ниоткуда.

Ферро шагнула к окну и открыла его. Прыгнула в него, пролетела дюжину шагов до земли и встала. Ночь была полна звуков, но Ферро молчала. Она пошла по освещённой луной траве, которая съёживалась от мороза там, где ступала босая нога Ферро. Взобралась по длинной лестнице на стены. Голоса преследовали её.

— Постой.

— Семя!

— Ферро.

— Впусти нас…

Она игнорировала их. Какой-то человек в доспехах вглядывался в ночь, в сторону Дома Делателя — этого чёрного силуэта на фоне чёрного неба. Клин тьмы над Агрионтом, где не было ни звёзд, ни освещённых луной облаков, никакого света. Ферро подумала, что Толомея бродит в темноте внутри, скребётся в ворота. Скребётся и скребётся, вечно. Она упустила свой шанс на месть.

Ферро не повторит эту ошибку.

Она соскользнула на стену, мимо стражника, который плотно натягивал плащ на плечи, когда она проходила мимо. Поднялась на парапет и прыгнула, ветер овевал её кожу. Перелетела через ров — по воде под ней расходился хрустящий лёд. Мостовая за рвом быстро приближалась. Ноги Ферро ударили по булыжникам, она перекатилась, снова и снова, в сторону зданий. Её одежда порвалась после падения, но на коже не было ни царапины. Даже ни капли крови.

— Нет, Ферро.

— Вернись и найди Семя!

— Оно рядом с ним.

— Оно у Байяза.

Байяз. Возможно, когда она закончит на Юге, то вернётся. Когда закопает великого Уфмана-уль-Дошта под руинами его собственного дворца. Когда отправит в ад Кхалюля, его едоков и жрецов. Тогда, возможно, она вернётся и преподаст Первому из Магов урок, которого тот заслуживает. Урок, который собиралась преподать ему Толомея. Но в конце концов, лжец он или нет, но он дал ей оружие мести.

И теперь она отомстит.

Ферро кралась по тихим развалинам города, быстрая и молчаливая, как ночной ветерок. На юг, в сторону доков. Она отыщет путь. На юг, через море, в Гуркхул, а потом…

Голоса шептали ей. Тысячи голосов. Они говорили о вратах, которые закрыл Эус, и о печатях, которые Эус на них поставил. Они умоляли Ферро открыть их. Они требовали разбить их. Они рассказывали, как это сделать, и приказывали это сделать.

Но Ферро лишь улыбалась. Пусть болтают.

У неё нет хозяев.

Чай и угрозы

Логен нахмурился.

Он мрачно смотрел на просторный зал, на блестящие зеркала и на многих влиятельных людей в нём. Он насупившись смотрел на великих лордов Союза, стоявших перед ним. Две сотни, если не больше, сидели и перешёптывались по другую сторону помещения. Их лживая болтовня, лживые улыбочки и лживые лица пресытили Логена, словно он объелся мёда. Но ничуть не лучше он думал о людях по его сторону зала, которые делили высокий постамент вместе с ним и с великим королём Джезалем.

Среди них был насмешливый калека, который задавал все те вопросы в тот день в башне, а теперь одетый во всё белое. И толстяк с лицом в точках лопнувших сосудов, который выглядел так, словно каждый день начинает с бутылки. А ещё высокий стройный ублюдок в чёрной кирасе, разукрашенной золотом, с мягкой улыбкой и суровыми маленькими глазками. Кучка ловких лжецов, каких только видывал Логен, но был среди них один, хуже всех остальных вместе взятых.

Байяз сидел с лёгкой ухмылкой на лице, словно всё обернулось в точности так, как он и планировал. Может, так оно и было. Проклятый колдун. Логену не следовало доверять человеку без волос. Духи предупреждали его, что у магов всегда есть свои цели, но он не послушал, слепо прыгнул в омут, надеясь на лучшее, как и всегда. Хочешь сказать что-то одно про Логена Девятипалого — говори, что он никого не слушает. Одна ошибка среди многих.

Он перевёл взгляд в другую сторону, на Джезаля. Тот довольно уютно себя чувствовал в королевской мантии, с золотой короной, блестящей на голове, и сидя на золотом стуле, который был даже больше того, на котором сидел Логен. Рядом с ним сидела его жена. Может, от неё и веяло ледяной гордыней, но это её не портило. Прекрасная, как зимнее утро. И на лице у неё было такое выражение, когда она смотрела на Джезаля. Яростный взгляд, словно она едва сдерживала себя, чтобы не впиться в него зубами. Этот везучий ублюдок всегда внакладе не оставался. Логен не отказался бы, чтобы она и в него впилась зубами, но какая женщина в своём уме такого захочет?