Последний довод королей

— Этот человек будет очень полезен вам. Нам. Придётся принимать решения, которые вы нашли бы сложными. Нужно будет совершать действия, которые вы бы предпочли не совершать. Люди, живущие в сверкающих дворцах, нуждаются в тех, кто согласен выносить за ними нечистоты, чтобы те не скапливались в блестящих коридорах и не погребли их однажды. Всё очень просто и очевидно. Вы меня не слушали.

— Нет! Это вы отказываетесь слушать! Занд дан Глокта? Этот искалеченный ублюдок… — он понял, что неудачно выбрал слова, но продолжал, злясь ещё сильнее прежнего, — сидящий передо мной в Закрытом Совете? Каждый день моей жизни усмехающийся за моим плечом? А теперь вы хотите, чтобы он повелевал мной? Неприемлемо. Невыносимо. Невозможно! Мы уже не во времени Гарода Великого! Я понятия не имею, что даёт вам право предполагать, будто бы вы можете говорить со мной в таком тоне. Я здесь король, и не соглашусь, чтобы мною помыкали!

Байяз закрыл глаза и медленно втянул носом воздух. Как будто пытался запастись терпением для обучения болвана.

— Вы не понимаете, что значит жить так долго, как я. Знать всё, что знаю я. Вы, люди, умираете в мгновение ока, и вам нужно преподавать одни и те же уроки снова и снова. Те же уроки, которые Иувин преподавал Столикусу тысячу лет назад. Это становится чрезвычайно утомительным.

Ярость Джезаля постепенно нарастала.

— Извините, что утомляю вас!

— Я принимаю ваши извинения.

— Я пошутил!

— А-а. Ваш разум настолько остёр, что я даже не заметил пореза.

— Вы надо мной насмехаетесь!

— Это несложно. Каждый человек для меня ребенок. Когда доживёте до моих лет, то поймёте, что история ходит по кругу. Так много раз я отводил эту страну от грани разрушения, и всегда к ещё большему процветанию. И что я прошу взамен? Несколько маленьких жертв? Да вы, быдло, и понятия не имеете, на какие жертвы я пошёл ради вас!

Джезаль яростно ткнул пальцем в окно.

— А как же те мёртвые? Как же те, кто потерял всё? То быдло, как вы их назвали! Как вы считаете, они рады жертвам, которые они принесли? Как же все те, кто пострадал от этой болезни? Кто страдает до сих пор? Среди них мой близкий друг! Я не мог не заметить, что именно такую болезнь вы описывали нам в разрушенном Аулкусе. Я не перестаю думать, что причиной была ваша магия!

Маг не потрудился отрицать этого.

— Я разбираюсь с важными вещами. И не могу заботиться о судьбе каждого крестьянина. И вы тоже не можете. Я пытался научить вас этому, но похоже, вы не выучили урок.

— Вы ошибаетесь! Я отказываюсь его учить! — Сейчас был его шанс. Сейчас, пока он достаточно зол, Джезаль мог навсегда выйти из тени Первого из Магов и остаться свободным. Байяз был ядом, и от него надо было избавиться. — Вы помогли мне занять трон, и я благодарен вам за это. Но я не приемлю ваш способ правления, он пахнет тиранией!

Байяз прищурился.

— Правительство и есть тирания. В лучшем случае, она одета в цвета поприятней.

— Вы грубо пренебрегаете жизнями моих подданных! Я этого не потерплю! Я вас перерос. Вы здесь больше не желанны. Вы здесь больше не нужны. С этих пор я сам буду выбирать свой путь. — Он махнул Байязу рукой, показывая, чтобы тот отправился восвояси, и надеясь, что жест получился королевским. — Вы можете идти.

— Могу… неужели? — Долгое время Первый из Магов стоял в тишине, его хмурое лицо становилось всё темнее и темнее. Достаточно долго, чтобы гнев Джезаля начал ослабевать, рот пересох, а колени ослабли. — Вижу, что я был с вами слишком мягок, — сказал Байяз, и каждое слово было острым, как бритва. — Я баловал вас, как любимого внука, и вы выросли капризным. Ошибка, которой я больше не совершу. Ответственный попечитель не должен стесняться кнута.

— Я сын королей! — прорычал Джезаль, — я не…

Он согнулся пополам от внезапного укола резкой боли в животе. Он сделал пару нетвёрдых шагов, и обжигающая рвота хлынула у него изо рта. Он рухнул лицом вниз, едва в силах даже дышать. Корона слетела и укатилась в угол комнаты. Джезаль никогда не испытывал таких мучений. Даже ничего подобного.

— Я понятия не имею… что даёт тебе право предполагать… будто бы ты можешь говорить со мной в таком тоне. Со мной, с Первым из Магов! — Джезаль услышал, что к нему медленно приближаются шаги Байяза. Голос мага проникал Джезалю в уши, пока сам он беспомощно извивался в луже собственной рвоты.

— Сын королей? Я разочарован. После всего, что мы вместе прошли, ты с такой готовностью веришь лжи, которую я распространял от твоего лица. Эта чушь предназначена для идиотов на улицах, но похоже, идиоты во дворцах глотают сладкую чушь с той же легкостью. Я купил тебя у шлюхи. Ты стоил мне шесть марок. Она хотела двадцать, но я отчаянно торговался.

Разумеется, эти слова были мучительны. Но намного, намного хуже была непереносимая боль, которая пронзала хребет Джезаля, разрывала глаза, жгла кожу, иссушала его до кончиков волос и заставляла биться, словно лягушку в кипящей воде.