Последний сын

– Чушь какая-то, – произнес Телль.

Он отодвинул штору, чтобы увидеть это изобретение, но Нацновости уже перешли к другому сюжету. Там рассказывали о недружественной политике соседней страны, угрожающей интересам нашего государства. Телль не понял: страна угрожает интересам нашего государства или ее политика. Хотя, наверное, разницы не было никакой. Телль вспомнил карту, которую они смотрели с сыном.

– Вообще, они в раз 20 меньше нас, – заметил он, показав рукой на комнату сына, где висела карта.

– Ты чего это с телевизором разговариваешь?

Телль вздрогнул. Голос Фины раздался рядом неожиданно.

– Я не слышал, как ты подошла, – оправдываясь за свои слова, сказал Телль.

– Тебя это действительно волнует? – Фина показала на телеприемник.

– Нет, просто…

– Не о том ты думаешь. Нам сына надо спасать, – бросила Фина и ушла к Ханнесу.

Телль виновато нахмурился. Не получалось думать только о сыне.

Снова выключив телеприемник, Телль попытался пальцами зацепить его корпус и вытащить из ниши в стене. Но даже маленького зазора, куда можно было бы просунуть отвертку, там не оказалось. Телль дернул штору, завесил телеприемник и лег на кровать.

Спать не хотелось, хотя предыдущую ночь он не сомкнул глаз. Было желание сбросить, стряхнуть с себя всю тяжесть пережитого, расправить крылья и взлететь. Но Телль понимал, что никуда он не взлетит, никуда не денется эта тяжесть. Он смотрел в потолок, думая, как можно спасти сына. Попробовать снова сбежать, как Фина с Марком? Поймают, и тогда точно будет еще хуже. Если Ханнеса отправить куда-нибудь? Но одного его ни в поезд, ни на самолет не посадят. Ехать с ним, а потом самому вернуться с полдороги, чтобы их здесь не хватились? Но, если Ханнеса найдут? Даже, если он доберется, как-то сможет устроиться, то все равно его глухота скоро откроется. А если его просто оставить дома? И, когда за ним придут, – отвести на чердак или на крышу.

Телль вспомнил, как в его детстве кошка, жившая в подъезде, спасала котят от пожара. Из-за брошенного кем-то окурка этаж заволокло дымом, и кошка по одному вытаскивала своих малышей за шкирку. Она спасла их всех. А он Марка спасти не смог. И Ханнеса не знает как спасти.

По пустым улицам города пронесся звук отбоя. В коридоре погас свет, в комнату тихо зашла Фина. Телль приподнялся на кровати.

– Я думала – ты спишь, – обернулась к нему жена.

– Нет, не сплю.

Опершись о колени, Телль встал.

– Ты куда? – зашептала Фина.

– Хотел пожелать сыну спокойной ночи.

– Не мешай, пусть спит.

– Тогда я просто посижу рядом с ним.

– Опять на полу?

– Мне так удобно.

Ханнес спал крепко и громко сопел. В темноте его почти не было видно. Телль откинул голову к стене. Скрестив руки на груди, он закрыл глаза. Дыхание Ханнеса успокаивало его и клонило в сон.

Письмо

Письмо, которое Фина написала Нацлидеру, называлось «Я не хочу умирать». Ответ на него из администрации главы государства пришел скоро. Это был даже не ответ, а уведомление о том, что письмо получено, и его изучат.

Фина с надеждой показала уведомление мужу, но Телль, помня свои посещения инспекции, лишь едва кивнул.

Потом от администрации Нацлидера пришло письмо, что вопросом занимается инспекция Нацдетства по месту жительства.

– Теперь они придут сюда, – со злобой сказал Телль.

Через несколько дней, вернувшись с работы, он заметил на этаже у квартиры участкового инспектора, разговаривавшего с Финой. Жена стояла перед закрытой дверью, и Телль понял: Фина ни за что не пустит инспектора внутрь. Она смотрела на конверт в его руках, из которого инспектор доставал то самое ее письмо.

– Это вы писали? – перевернув текст письма к Фине, спросил инспектор.

– Да я.

– Вот вы не хотите потерять ребенка. А если бы вам государство предложило компенсацию? Раньше ведь так и было, пока против нас не ввели санкции. Деньги у государства закончились. Давно все по-другому стало. Вот мне просто интересно, согласились бы вы на компенсацию, если бы это случилось тогда?

Телль видел, как край рта Фины дернулся. Инспектор не стал ждать ответа и задал новый вопрос.

– Почему мальчик сам не написал?

Инспектор говорил таким тоном, что Фине хотелось ударить его. Телль тоже себя сдерживал.

– Он у вас умеет читать и писать? – продолжал давить инспектор.

Фина не знала, как ему ответить.

– Умеет! – тихо подойдя к ним, бросил Телль.

Инспектор вздрогнул. Когда он повернулся к Теллю, Фина с облегчением вздохнула.

– Что вам нужно, инспектор? – обратился к нему Телль.

– Здравствуйте. Мне поручили разобраться по вашему письму. Вот оно, – инспектор показал Теллю конверт. – Хотел узнать: если мальчик умеет читать, писать – почему он сам не написал?

– Он не знает еще, – Фине потребовались силы произнести это.

– Как интересно получается.

– То есть, надо было сказать ему? Объяснить, почему он должен умереть? – спрашивал Телль.

Инспектор спокойно выдержал его взгляд.

– Вам придет ответ по почте. Всего хорошего.

Инспектор стал спускаться по лестнице. Телль и Фина смотрели, как он не спеша шагает вниз по ступенькам. Когда открылась дверь подъезда, они зашли в квартиру.