Продавец времени

Лесьяр вышел из дома, оставив внутри свою ношу, в одной холщевой рубахе, уже успев снять плащ и кафтан. Сел рядом.

– Зачем пришла?

– Помнишь, ты говорил, что твоей буду только по праву? – она посмотрела искоса.

Лесьяр нахмурился. Он смотрел прямо перед собой, поэтому Неждана видела только его профиль – суровый, со знакомой и такой любимой смурнинкой на переносице, похожий на сокола. Княжна протянула ему руку, раскрыла ладонь – на белой девичьей коже заблестел княжеский перстень с родовой печатью.

Аптекарь бросил на него короткий взгляд:

– Это к чему?

– Отец разрешил… Так что, если еще не передумал меня в жены брать, засылай сватов: хошь Лешего, хошь Малюту – кто там у тебя еще в дружках водится, – девушка, захлопнув ладонь, порывисто встала. Развернулась и замерла перед глазами Лесьяра. – Так ждать?

Он поставил на траву тяжелую ношу, выпрямился, посмотрел исподлобья:

– А не запугается батюшка твой моих сватов?

– А о том моя забота… – она коснулась указательным пальцем его щеки.

Лесьяра будто молнией ударило: схватив девушку за запястье, вскочив с крыльца, притянул к себе и заглянул в глаза-омуты:

– Не шутишь ли?

Девушка привстав на цыпочки, прильнула к нему, раскрыла губы для поцелуя, но не поцеловала, выдохнув:

– Не шучу. Отец все знает, ему Кхарана рассказала… Велел не множить их с матерью ошибок, за лю́бого выходить, да лю́бому слово держать.

Она читала в его глазах смятение и недоверие, страх и мрачную решимость. Глубоко вздохнув, поцеловала в губы – словно в омут с головой нырнула, сразу оглохла и ослепла. Его губы пахли лесными травами, горьковатой полынью и полуденным солнцем. Его руки сжимали талию, скользили по бедрам ласково и жадно. Его поцелуй обжигал, становясь все глубже, все требовательнее и сильнее. Неждана не чувствовала ног. Не знала о времени – она летела навстречу чему-то ослепляюще яркому, от которого становилось тепло в груди и легко на сердце. И это «что-то» было целиком в его, Лесьяра власти. Она не заметила, как оказалась внутри его дома, скрытая от любопытных глаз. Она покрывала его лицо поцелуями, ласкала плечи и проваливалась в серебристо-синюю мглу, которая окружила их, пьяня.

Нежный хрустальный звон вокруг наполнил тишину. От россыпи драгоценных камней по черному водному зеркалу рябило в глазах. Неждана не сразу поняла, что это, пока не увидела расцветающие вокруг хрустальные лилии.

Лесьяр коснулся одного из них, собрав щепотку серебристых кристаллов. Неждана догадалась – об этих цветках, афалитах, рассказывал Леший.

– Соль… – прошептал удивленно. Он повернулся к Неждане: – Возможно, это последнее озеро с соляными цветками.

– Подарок Чары?

Лесьяр кивнул и тут же пожал плечами: откуда он мог знать. Они оказались на пологом берегу, том самом, где совсем недавно он с погорами собирали Соль. Лесьяр прошептал:

– Неждана, я люблю тебя. Но здесь, у тайных вод, скажу: я аптекарь, мой дар – готовить зелья и сборы, запечатывать в склянки избавление от хворей… По сути, я – торговец временем. Тем самым, что люди теряют каждый день. По капле, по минуте. Мое место не в княжеском дворце, а здесь, в лесах и топях…

Неждана положила ладонь поверх его руки.

– Мама рассказала мне свою историю. Она любила Радимира, но пошла за отца, не стала перечить воле родителей. А потом, спустя годы, встретила Радимира… Она считала все эти годы, что понесла от него. А Радимир считал, что она украла у него право называться моим отцом… Потому проклятье, брошенное им, достигло цели. Оно ранило и ее, и меня, навеки связав. Я не прошу тебя изменить свою судьбу. Я надеюсь, что смогу разделить ее с тобой.

В темном небе отражался знакомый лес, вдалеке темнели крыши Аркаима. Изумрудный ковер из травы обнимал аптекаря и его невесту. Серебристый звон окружил их, венчая. Шепот сотен голосов подтвердил законность их связи. В бликах тысяч хрустальных лепестков отразилась их любовь.

– Будешь женой аптекаря? – Лесьяр усмехнулся.

– Буду женой аптекаря. Потому что каждая минута вместе с тобой – это упущенное время моих родителей, вернувшееся ко мне сторицей.