Ремесленники душ

Совершенно ничего не понимая в происходящем, я пошел за ними. Телохранители прошли ряды бараков, здороваясь с вооруженной охраной возле каждого и направились ближе туда, где наконец я увидел окопы и ряды колючей проволоки, которые окружали всего одно небольшое здание. Количество охраны здесь было в четверо больше, чем у жилых помещений. У входа дежурило четверо вооруженным винтовки и револьверами людей, которые мало того, что внимательно перечитали предъявленные документы, так еще и забрали у моих сопровождающих все оружие, только после этого нас пропустили внутрь.

Они довели меня до массивной с виду металлической двери и остановились.

— Дальше нам вход воспрещён сэр, — заметила женщина, — можете оставить у меня вещи, жить вы будете в другом месте. Сейчас вам нужно доложить о прибытии своему командиру.

— Хорошо, спасибо вам, — я протянул ей свою сумку и благодарно кивнул.

Я подошел к двери и потянул руку к круглому барашку двери, покрутив который в лево я услышал характерный щелчок и только после этого я с силой потянул её на себя. Хорошо смазанная в петлях она не смотря на вес открылась, и я закрыв её за собой, стал спускаться вниз по лестнице, затем последовала еще одна такая же дверь и еще. Когда я перестал удивляться, сколько же мне еще идти я услышал впереди голоса.

— Анна, я просил же не давить так сильно, — услышал я строгий голос, — посмотри ты забрызгала мне передник.

— Прости любимый, — ответил ему извиняющийся женский голос, — он так весело мотает головой, давно такого не видела.

Волосы на теле стали у меня дыбом, и я осторожно подошел ближе и заглянул внутрь. Комната представляла собой обширную лабораторию с большим количеством приборов и установок. В ряд стояло несколько больших металлических столов, один из которых был сейчас занят телом человека, над которым склонились две головы, седая мужская и белокурая женская. Не зная, как себя вести я осторожно прокашлялся.

— Км — км — м.

По одновременному развороту голов я понял, что они очень удивились увидев меня.

— А — а-а практикант! — словно вспомнил человек и подошел ко мне ближе, заставив меня вздрогнуть и было от чего. Седой, но не старый мужчина, аристократического телосложения и профиля, с глубоко посаженными карими глазами, был одет в каучуковый передник, сплошь залитый кровью. В руке у него была пила, также с капающей кровью на зубцах. Еще более всего меня поразили одетые на его носу пенсне, со вставленными в оба окуляра зелеными пластинками, практически такими же, как в монокле того ремесленника, который недавно спас меня от смерти.

— Добрый…, — решил я прервать гнетущую паузу, как меня перебили.

— Иди сюда пацан, — он махнул мне пилой, капли крови с которой сорвались и полетели в меня, я очень понадеялся, что они не долетели.

Он повернулся и сверкнув камнями в пенсне, при ярком свете газовых ламп, которых тут было в пять раз больше, чем в обычной комнате такого размера и подошел к столу, поманив меня еще раз своей жуткой пилой.

— Убей его! — просто сказал он, показывая мне ею на то, что лежало на столе.

Я подошел ближе и привычно перевел дыхание, едва вдыхая воздух через рот. На столе лежал молодой мужчина и дико вращая глазами молча открывал рот, залитый кровью. Было видно, что он пытается кричать, но почему‑то у него ничего не получалось. Также в глаза бросилось то, что у него не было одной руки и части ноги, а также была вскрыта брюшная полость. Странно, но картинка не вызвала у меня ни возмущения, ни отвращения.

— «Неужели я так очерствел при работе с трупами? — как‑то совсем вяло подумал я про увиденное». Молча подойдя к столу, я протянул руку и дотронувшись до его целой ноги, одним движением воли прервал его мучения.

Спокойно посмотрев на седого, с вопросом в глазах, что мне делать дальше.

— Вот так просто? — удивился он, — ни криков, ни мольбы, что «Я не могу». Ни вопросов, зачем это надо? Просто подошел и молча убил?

Я спокойно посмотрел на него и пожал плечами.

— Все мой дорогой, я влюбилась, теперь точно навсегда! — я едва не упал, когда сзади на меня обрушилось женское тело и тыкаясь в спину твердыми шариками, меня стали целовать в шею, а проворная рука стала ловко прокрадываться в мои брюки. Я так опешил, что даже не смог сначала сопротивляться, а она тем временем пробралась через преграду моего шелкового белья и схватила за мужское достоинство, которое конечно же сразу отреагировало на такое прикосновение.

От этих касаний я и пришел в себя и возмущенно пискнув, стал отбиваться, меня пытались изнасиловать! Я был в шоке от происходящего.

— Анна! — только окрик мужчины смог повлиять на неё и меня оставили в покое, чуть сильнее ждав на последок мой член, словно обещая продолжение. Я повернулся, чтобы рассмотреть на ту, кто так вопиюще неприлично себя вел, да за такое поведение в обществе, даму ждало всеобщее порицание, что было хуже смерти. Как потом появляется на людях, если тебя все клеймят, как женщину легкого поведения?