Седьмой этаж

***

Лин едва переоделась в ночную рубашку, как почувствовала, что ей

снова следует куда-то лететь. Прошло чуть больше недели с того дня,

как она побывала в приюте.

— Да что ж такое-то? Ночнушка — это что, спецодежда для ангела?

Стоит её надеть, как меня так и тянет куда-то, — возникла у неё

ироничная мысль.

Она сосредоточилась и уже через секунду оказалась на заснеженной

безлюдной тёмной улице. Недалеко от входа в подъезд лежал лицом

вниз крупный мужчина в чёрной кожаной куртке. Лин не сразу

материализовалась, поскольку и в бестелесном состоянии способна была

мыслить и оценивать ситуацию. Она видела жутковатое лоснящееся

тёмное пятно, разливающееся по поверхности куртки. Рядом с телом

тоже натекла целая лужа крови. Лин стало страшновато от этого

зрелища, но ей необходимо было исполнить то, зачем она сюда пришла.

Вокруг не было ни души. Лин материализовалась. В бестелесном

состоянии она не чувствовала холода, а сейчас её сразу стала бить

мелкая дрожь. Да уж, стоять в одной ночнушке и тапочках на морозе –

удовольствие сомнительное.

Она присела возле тела и положила ладонь на спину мужчины, стараясь

не касаться кровавого пятна. Сосредоточилась на своих ощущениях.

Больно ей не было. Мужчина был мёртв и ничего не чувствовал. Его

душа, цельная, не задетая ни злом, ни обидами, пребывала в состоянии

полной прострации и готова была уйти. Но Лин чувствовала, что эту

душу непременно следует удержать. В Лин всколыхнулась какая-то

мощь, которую она уже достаточно умело направила к своей ладони.

Свет озарил тело человека.

— Вивификаре, — произнесла Лин.

Свечение угасло. Лин ощутила ладонью движение в теле. Человек

дышал. Она сделала своё дело и могла уходить. Через секунду Лин была

в своей комнате. Она стучала зубами, продрогнув на морозе до костей. У

неё мелькнула мысль, что впредь она будет умнее и в ночнушке больше

никуда не полетит.

***

Иван поднялся на четвереньки и помотал головой, приходя в себя.

Потом, покряхтывая, принял вертикальное положение. Он никак не мог

понять, что с ним такое. Огляделся вокруг. Сообразил, что находится на

своей улице, недалеко от дома. Непонятно только было, почему он до

него не дошёл и почему оказался лежащим на земле у этого подъезда.

Он опустил глаза вниз и обнаружил тёмное пятно на снегу. Из-за

тусклого освещения было плохо видно, что это такое. Иван присел на

корточки и совершенно отчётливо разглядел, что это кровь. Целая лужа

крови. У него по коже побежали мурашки. Внезапно он вспомнил, как

подошёл сюда, протянул руку избитому парню и почувствовал

пронзительную боль под лопаткой. Иван вывернул левую руку назад и

судорожно ощупал спину. Тут же вляпался во что-то липкое. Он поднёс

ладонь к глазам, и его передёрнуло – ладонь была в крови. Иван

прислушался к своим ощущениям. У него абсолютно ничего не болело.

Тогда он скинул с себя куртку и обнаружил на ней разрез, будто её

пробили широким острым предметом, вероятно, ножом. Ко всему

прочему, куртка была в крови. Иван ничего не понимал. Он швырнул

куртку на землю, очистил снегом руки и ещё раз ощупал спину. Свитер и

рубашка тоже были дырявыми и окровавленными, но на самой спине он

не обнаружил на ощупь никаких повреждений. Совершенно сбитый с

толку, он очистил снегом куртку и натянул её на себя. Не забыл

прихватить свою коробку, которая, к счастью, так и стояла на газоне, и

поплёлся домой, по дороге ломая голову над этой загадкой. Пока ехал в

лифте, взглянул на часы. Время было довольно позднее. Его сын

наверняка уже видел десятый сон, так что можно было не

заморачиваться насчёт коробки. Зато теперь ему надо было как-то

спрятать от жены свою спину.

Ивану повезло. Жена открыла ему дверь, чмокнула в щёку, забрала

коробку с машинкой и сразу побежала на кухню разогревать ему ужин.

Иван по-быстренькому сунул куртку в шкаф и спрятался в ванной,

закрывшись на замок. Стянул с себя свитер и рубашку. Ну, так и есть —

и на свитере, и на рубашке дырки и кровавые пятна. Иван повернулся

спиной к зеркалу. Кроме того, что кожа был запачкана кровью, никаких

повреждений обнаружить ему не удалось. Он залез под душ, смыл с себя

кровь и ещё раз заглянул в зеркало. Ничего нового. У него жутко

разболелась голова от напряжённого мыслительного процесса. Он

скрутил в узел рубашку со свитером и засунул их с глаз долой под

ванну, намереваясь выбросить в мусоропровод, когда жена уснёт. Потом

напялил банный халат и пошёл на кухню ужинать, думая о том, что

непременно купит завтра билеты и свозит сына в цирк, не дожидаясь,

пока тот станет постарше.

***

Праздники прошли относительно спокойно, если не считать того, что Лин

пришлось ненадолго слетать в какую-то квартиру и позаботиться об

одной уже немолодой женщине, от которой ушёл муж прямо в канун

Нового года. Бедняга заперлась в своей пустой квартире и готова была с

горя наглотаться таблеток под бой курантов. Кроме мужа, у этой

женщины никого из родни не было, друзья и знакомые были не в курсе

событий и в праздничной суматохе не скоро бы её хватились.

Когда Лин перенеслась в место назначения и обнаружила, что её

подопечная находится в полном сознании, она немного растерялась.