Седьмой этаж

Это было настолько невероятно, что у Лин даже мелькнула мысль, что

она ошибается, и этот парень просто очень похож со спины на Никиту.

Но он обернулся, почувствовав её присутствие, и их глаза встретились.

Никакой ошибки не было. Она пару секунд стояла, уставившись на него

в замешательстве, потом резко развернулась и выскочила из кухни.

— Лин, постой!

Он догнал её в коридоре и схватил за руку.

— Ну, пожалуйста, Лин, не убегай, — сказал он просительным тоном. —

Мы же с тобой взрослые люди. Неужели мы не можем нормально

поговорить?

Лин сердито высвободила свою руку и пару секунд молчала, не глядя на

него. Сердце часто и больно сокращалось в груди.

— Что ты тут делаешь? — вдруг резко спросила она, повернув к нему

лицо и глядя на него крайне недоброжелательно.

— Лин, я перевёлся в университет. Вот, только переехал сюда. Не стал

сразу к тебе заходить, подумал, поздновато уже сегодня… Я теперь буду

жить на этом этаже… рядом с тобой, — сказал он, от волнения выдыхая

слова так, словно только что пробежал стометровку. — Я хочу всё

исправить, Лин.

— Серьёзно? — со злой иронией поинтересовалась Лин. — Выходит,

перевестись в универ оказалось не такой уж сложной задачей. Тебе надо

было только захотеть. Что ж ты раньше не захотел? Не было

необходимости?

— Я и раньше хотел… Лин, всё было совсем непросто…, — растерялся он.

— Тогда, летом… Ты же знаешь мою мать. Я после первого курса сразу

хотел перевестись, как мы с тобой договаривались, и возможность была,

но она мне такой скандал устроила. Она настояла, чтоб я остался в

своём институте и жил у родственников.

Лин жутко разозлила эта неожиданная информация.

— Так значит, ты мне тогда соврал! — возмутилась она.

Обида захлёстывала Лин с головой. Мысль о том, что ничего бы не

случилось, не было бы никакой Алисы, если б он ещё летом перевёлся, и

им не пришлось бы жить в разлуке, жгла её изнутри, причиняя острую

боль.

— Лин, я не мог тебе сказать. Мне пришлось тогда уступить матери. Что

толку было тебе об этом говорить и расстраивать тебя лишний раз? Но

теперь я перевёлся и у нас есть возможность быть вместе, —

оправдывался он.

— А ты уверен, что такая возможность есть? — зло выдала Лин. — Ты

мне не давал о себе знать полтора месяца. С чего ты взял, что я готова

тебя простить только потому, что ты вдруг соизволил перевестись в

универ?

— Лин, ты же не хотела меня ни видеть, ни слушать, ты не отвечала на

звонки. Я решил, что должен действиями тебе доказать, что ты одна мне

нужна, а перевестись можно было только после сессии, — заявил он,

глядя ей в глаза.

— Да? А почему ты думаешь, что в моей жизни ничего не изменилось за

это время? Почему ты так уверен, что я всё это время сидела тут одна и

ждала твоих решительных действий? — продолжала негодовать Лин,

которая за обидой ничего больше не видела и не слышала.

— Ты… Это неправда… Это не может быть правдой! У тебя нет никого! —

возмущённо и в то же время испугано выдал он.

— Считаешь, кроме тебя я никому не нужна?! — взбешённая его

самонадеянностью, выкрикнула она. — Ошибаешься! Это ты мне не

нужен! Ты мне больше не нужен! Ясно?!

В этот момент из-за стеклянной двери холла появился Пётр и направился

к ним. Лин развернулась и бросилась прочь от Никиты.

— Лин! Ну, дай мне шанс! — крикнул Никита, устремляясь было за ней.

Пётр, который оказался на его пути, вдруг сделал большие глаза и

воскликнул, указывая пальцем в сторону кухни:

— Там что-то горит!

Никита обернулся и увидел клубы тёмного дыма, выползающие в

коридор. Он ругнулся и бросился на кухню. Пётр за ним. На кухне

воняло гарью и всё заволокло тёмным густым дымом. Никита подскочил

к плите, схватил сковородку, на которой дотла сгорел его ужин, сунул её

в раковину и залил водой, заставив возмущённо зашипеть. Пётр за это

время успел прикрыть дверь на кухню и распахнуть окно. Потом вдруг

сообразил, что можно ведь и быстрее справиться с проблемой, повёл в

воздухе правой рукой и произнёс:

— Пургатус трактум.

Воздух моментально вернул себе свою прозрачность, и запах гари сразу

исчез.

Никита озадачено смотрел на Петра.

— Это что? Это магия? – пробормотал он. — Ну да, это же магический

корпус… Тут на этаже что, все с такими способностями?

— Почти. Я Пётр, — представился Пётр и протянул руку Никите.

— Никита, — ответил Никита, пожимая его руку.

— Я так понимаю, ты в семьдесят восьмую заселился? —

поинтересовался Пётр.

— Да. Я тут пока никого не знаю… Кроме Лин, — сказал Никита.

— Понятно. Ну, ещё познакомишься со всеми, — кивнул Пётр. — Ладно,

я пошёл.

— Давай.

Пётр ушёл, а Никита стал отскребать сковородку, ругая себя последними

словами и пребывая в самом отвратительном расположении духа.

***

Лин нервно ходила по своей комнате туда-сюда и всё никак не могла

успокоиться. Её не впечатлил приезд Никиты в качестве аргумента в

пользу возможности примирения с ним. Для неё стало полной

неожиданностью то, что у них была возможность всё это время быть

вместе, а он, уступив матери, подверг их отношения испытанию

лишними месяцами разлуки, которое сам же и провалил. Она готова

была возненавидеть его за мягкотелость. Негодование и обида сейчас