Судьба астероида

- О, - Дженкинс с горечью улыбнулся. - У меня есть ответ на это, сказал он мрачно. - Позвони в клинику Ворринджера на Обании и спроси, сколько мне осталось жить.

Бранд захлебнулся от ужаса.

- Ники, что ты имеешь в виду?

- Я был на Фридонии во время взрыва, - резко ответил Дженкинс. Ворринджер дал мне десять дней.

Он поднял цилиндр.

- Хочешь, я встряхну эту штуку, и ты увидишь, какие там помидоры?

- Нет.

Бранд быстро отступил назад. Он стоял, вытирая ладони и блестящее от пота лицо ярким платком.

- Спокойно, Ники, - сказал он вдруг. - Не балуйся с ним.

- Так ты будешь грузить кондюллой?

Красивые серые глаза Бранда сузились в гневе.

- Хорошо, мы погрузим его, если ты так глуп, - согласился он наконец. - Но я предупреждаю, что тебе не уйти далеко с твоей добычей и с освобожденной энергией тоже, если тебе удастся запустить завод.

- Это мое дело, - сказал Дженкинс. - Зови своих людей.

Бранд медленно повернулся и кивнул в сторону золотисто-пурпурного особняка. Три невысоких темнокожих человека с автоматическими ружьями выросли перед ним, и он обратился к ним на мелодичном испанском.

- На английском, пожалуйста, - потребовал Дженкинс.

- Все в порядке, - сказал с легкостью Бранд. - Просто перевожу восемьдесят тонн кондюллоя под охраной моего племянника. Вызовите Манрика и его команду, и пусть Видал выводит автопогрузчик. Пошевеливайтесь. Мистер Дженкинс спешит!

Дженкинс устало облокотился о борт корабля, осторожно сжимая маленькую коробочку. Он наблюдал, как невысокие темнокожие люди вытаскивали толстый невесомый погрузочный трубопровод и слитки металла из бокового выхода особняка, загружая их на буксир. Видел, как труба изгибалась и дрожала, словно живая, под весом слитков, приводимых в движение пульсирующими парагравитационными полями. Два молчаливых астерита складывали слитки в трюм. Мартин Бранд стоял рядом у маленького окошечка в трубе и наблюдал за автоматическим счетчиком. Он казался Дженкинсу непривычно спокойным.

- Получай, Ники, - добродушно сказал он, когда последний слиток был помещен в трюм, и его латиноамериканские слуги убрали трубопровод. - Я всегда хотел дать тебе направление в жизни, и мне жаль, что ты связался с этими фантастическими планами, - он с сожалением покачал головой.

- Металл не имеет значения. Я проиграл в десять раз больше сегодня на бирже и завтра отыграюсь. Но мне жаль тебя, Ники, - его голос задрожал. Флот захватчиков действует где-то между нами и Фридонией. Ты попадешь под обстрел сити-оружия. - Бранд сделал широкий жест. - Пока, Ники.

Все еще осторожно держа маленький цилиндр, Дженкинс взошел по трапу. Джей Хардин ждала его в маленьком отсеке. Глазами, полными удивления и восхищения она наблюдала, как он ставил банку на полку с провизией.

- Итак, ты получил металл ценой в несколько сот миллионов при помощи банки помидор? - засмеялась она. - Наверное, даже мистер Бранд не придумывал никогда ничего более хитроумного. Посмотреть бы на его лицо, когда он узнает об этом.

Дженкинс хмуро глянул на нее.

- Но я не уверен, что выиграл.

Видя ее удивление, он объяснил:

- Мой дядя одержал много таких легких побед, но в конце концов потерпел поражение.

Ее восхищение злило его. Он презирал авантюризм. Его истинной целью было завоевание энергий, но это было пока невозможно.

Он поднялся в рубку. Буксир набрал скорость. Продумывая курс к Фридонии, он забыл обо всем остальном. Но девушка наблюдала за ним, и выражение удивления в ее голубых глазах беспокоило его не меньше, чем показная невозмутимость Бранда.

17

И все же он был землянином, чужим в космосе. Почти на ощупь прокладывал он путь на Обанию при помощи устаревшей аппаратуры и карт, в которых Роб Мак-Джи никогда не нуждался. У него ушло полчаса на наблюдение, вычисление и установку робота-пилота. И тогда он снова заметил странное отчуждение Джей. Она улыбнулась.

- Ну, - спросил он у нее озадаченно. - Что во мне смешного?

- Не смешное, Ник. Просто удивительное.

Она серьезно посмотрела на него.

- Космический инженер, сити-шахтер, астронавт, а теперь - пират! Из тебя получится авантюрист не хуже твоего знаменитого дяди.

Дженкинс долго разглядывал Джей, стараясь понять причину ее отчуждения. Он заметил скрытое напряжение на тонком лице, печальный изгиб пухлых губ, с вызовом выдвинутый подбородок. В глазах стояли страх и в то же время отвага. Он не видел причин для веселья.

- Если честно, Джей, - его голос стал грубым. - Ты действительно хочешь запустить передатчик?

Ее голос звучал беззащитно и искренне:

- Разве я не доказала это?

- Ты вытащила меня из тюрьмы, - он бросил сердитый взгляд на ее прохладную улыбку, - ты погубила свое здоровье, придя на это зараженное судно, ты не вмешивалась, когда я говорил с дядей. - Он сокрушенно покачал головой. - Но я не знаю почему ты все это сделала.

- По нескольким очень важным причинам, - ее тонкое лицо стало серьезным. - Во-первых, ты мне нравишься, Ник. Слишком нравишься, чтобы дать тебе умереть в тюрьме.

- Умереть? Но ведь восстание фактически пришло к концу.

- Но опасность была не со стороны восставших.

Она отстраненно изучала его.