Томек в стране фараонов

Гордон относился к своим новым спутникам со все возрастающим уважением, особенно к Смуге, такому сдержанному человеку и великолепному стрелку. Иногда причинял хлопоты Новицкий, он привык действовать быстро, даже слишком. Как-то моряк подстрелил несколько уток и намеревался их взять, как вдруг, словно из-под земли, перед ними выросло несколько чернокожих длинноногих дикарей с примитивными копьями в руках. Грозя этими копьями моряку, они забрали подстреленных им уток и намеревались отправиться восвояси. Новицкий выстрелил из карабина. Дикари присели, но уток отдавать не собирались.

– Сто дохлых… крокодилов, – выругался моряк. – Эй вы, заморыши, отдайте по-хорошему, а то…

И снова, щелкнув затвором, стал надвигаться на негров.

– Не стрелять! Не стрелять! – донесся до него крик Гордона. – Слава тебе господи! Избежали беды! – проговорил англичанин, вручая чернокожим дикарям привезенные им коралловые бусы. Те охотно отдали уток, и противники разошлись каждый в свою сторону.

– Что им было надо? – недоуменно спросил Новицкий.

– Прибрежные территории со всем, что на них находится, принадлежат отдельным лицам, – пояснил Гордон.

– Да, но я подстрелил уток в воздухе, – не давал переубедить себя моряк.

– Без сомнения, – ответил Гордон. – И тогда они были ничьи. Но подняли вы их с земли этих чернокожих джентльменов.

– Ну и обычаи, громом меня разрази, – вздохнул моряк. – Если так, то в случае, когда я украду у соседа корову и буду пасти ее на своем поле, чья она будет – его или моя?

– В Африке мы на каждом шагу встречаемся с такими проблемами, – сказал Гордон. – Это были люди из племени динка. Они обитают на восточной стороне реки и на окрестных равнинах пасут скот, который является их главной ценностью. Особенно они почитают буйволов. У мужчин есть свои любимые буйволы, юноши смотрятся в лужи, чтобы найти в себе черты сходства с этими животными. Стоимость жены исчисляется количеством скота.

Новицкий не мог удержаться от смеха.

– Думаю, найдутся люди, с удовольствием обменяющие жену на, прошу прощения, почтенную коровушку, – пошутил он. – Говорит мало, а молока дает много!

Гордон тоже рассмеялся и продолжал:

– Невеста, бывает, обходится в десяток и больше буйволов. Женщины здесь в цене, но они считаются нечистыми и поэтому не ухаживают за скотом, а работают в поле. А насчет вашей шутки, так в здешних местах лучше украсть у кого-то жену, чем буйвола. Женщину можно купить, заплатив скотом, а вот кража буйвола станет причиной войны.

– Избави Боже от таких последствий. Уж лучше не красть в этой стране ни женщин, ни коров, – ответил моряк. – В Индии тоже существует культ коровы. Меня чуть не побили, когда я хотел пинком отогнать буренку, разлегшуюся посреди дороги, но здесь…

– Мы скоро приблизимся к селениям шиллуков на западной стороне Нила. Они почитают корову, веря, что от нее произошли все люди и животные. Шиллуки никогда не забивают коров, только если больных или по случаю праздника. Скот является для них основой существования, так что ничего удивительного, что, когда начинается его падеж, они впадают в отчаяние.

В таких беседах пролетало время. Пароход шел мимо деревень племени динка с конусообразными, напоминающими улья хижинами. Всех изумляли высокие, худые, как щепки, пастухи, они в основном стояли неподвижно, как аисты, на одной ноге, опершись на неизменное копье. Долгими часами они сторожили стадо, вечерами разжигая костры из коровьих лепешек, чтобы отпугивать хищников, а прежде всего страшно докучающих москитов.

Постепенно приближалась Фашода[150]. Почти совсем исчезли финиковые пальмы, все чаще встречались баобабы – деревья с необычайно толстым стволом и широкой и невысокой кроной. У самой Фашоды пароход сел на мель. Ночь выдалась туманная, хотя луна и выглядывала в просвете между туч. Неожиданно из ближних зарослей камыша вынырнули большие лодки, набитые раскрашенными яркими красками людьми.

– Это динка в боевой раскраске, – выкрикнул Гордон.

Все схватились за оружие. Предупредительный залп не охладил пыла атакующих. Многие пассажиры, уже удалившиеся на покой и только теперь разбуженные криками и выстрелами, выбежали на палубу. Лодки подплыли совсем близко, уже чувствовались удары копий в борта суденышка. Начались поспешные приготовления к обороне, но в это время неожиданно с другой стороны послышались новые воинственные крики. Все с ужасом увидели еще одну лодочную флотилию.

– Следующий залп в этих! – прорычал Новицкий, беря на мушку рослого негра в первой лодке.

– Стойте! Не стреляйте! – воскликнул Гордон. – Это шиллуки, враги первых. Мы вляпались в племенную войну.

– Небось из-за коров, – рассмеялся, быстро успокоившись, Новицкий.

И действительно, динка, завидев неприятеля, обогнули пароход, и началась битва. В скором времени шиллуки, оказавшиеся в меньшинстве, бросились спасаться бегством, а противник погнался за ними. Путешественники с облегчением вздохнули, но до утра уже не сомкнули глаз.

На восходе солнца, когда судно собрались снимать с мели, появились динка и шиллуки, пребывавшие теперь в самых лучших отношениях.