Верь своему сердцу

— Что ты решила, моя девочка?

— Скажи одно: зачем я тебе вообще?

— Я ведь уже говорил, — он усмехнулся. — Но если так хочешь потешить свое самолюбие, что ж, скажу снова.

Ирмерий резко рванул меня на себя и усадил на колени. Странное ощущение: я осознавала, что меня обнимает любимый мужчина, и в то же время это казалось самым страшным кошмаром.

— Тебе удалось вызвать во мне очень сильные чувства, малышка. Раньше я даже не считал себя способным на них, — ласково промурлыкал он мне на ухо. — Впервые мне хочется провести рядом с кем-то всю жизнь, защищать, оберегать кого-то еще, кроме себя. Тебе всего лишь стоит забыть о том, что нас разделяет. И все будет хорошо. Ты любишь это тело, в котором я сейчас нахожусь. Со временем полюбишь и его новую душу.

Я молчала, пытаясь подавить бессильные слезы. Да как же он не понимает? Я люблю Ирмерия не только за его великолепное тело. Не только за его красоту. И сейчас, зная, что руками любимого меня обнимает другой, я даже возбуждения не испытываю. Лишь отчаяние и горечь. Мне нужен мой Ирмерий! Весь без остатка. Не только тело, но и душа. То, что составляет его сущность. Его внутренний свет, благородство, множество противоречий, которые составляют его натуру: сила и уязвимость, способность к самопожертвованию, принципиальность и великодушие, даже его сложности с доверием. Я люблю его таким, какой он есть, и другого мне не нужно! Пусть даже настоящий Ирмерий так и не простил бы меня и не принял, я предпочту это, чем жить с тем, кто является жалкой подделкой…

И чем больше я осознавала все это, тем улетучивался туман смятения из моей разрываемой на части головы.

Теперь я точно знала, что делать…

Глава 19

— Значит, ты готов простить мне даже то, что я тебя предала? Украла твою книгу, пустила по твоему следу арасов? — тихо спросила я, приближая лицо к лицу Ирмерия.

— Ты больше похожа на меня, чем я даже мог предположить. Вот те мысли, какие посетили меня, когда я осознал правду, — он криво усмехнулся. — Я пришел в восхищение. И еще больше уверился в мыслях, что ты именно та спутница, какая мне необходима. Хитрая, изворотливая, знающая, чего хочет и как этого добиться.

М-да, горько осознавать, какое впечатление я, оказывается, могу производить на окружающих! Но эти свои мысли я оставила при себе. Вместо этого улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой и выдохнула:

— А знаешь, возможно, я и правда смогу смириться с тем, что ты занял место моего любимого. При всех хороших качествах Ирмерия, он жутко раздражал меня своей правильностью.

Лицо мужчины озарилось торжеством.

— Помнишь, мы так и не выпили за нас в твоем доме в Миране, — промурлыкала я. — Думаю, сейчас самое время.

Я соскользнула с его колен и направилась к своему бокалу. Взяв его и стоя спиной к Ирмерию, быстро всыпала туда содержимое кольца. Потом развернулась и медленно двинулась к мужчине, продолжая улыбаться. Поставив свой бокал около его собственного, снова опустилась к нему на колени и прильнула к губам.

— Как же приятно теперь целовать тебя, — выдохнула, оторвавшись от его рта.

На меня смотрели горящие страстью сине-зеленые глаза, в глубине которых пылали кровавые сполохи. Когда я протягивала мужчине свой бокал, он вряд ли заметил подмену.

— За нас!

— За нас. Отныне и навеки, — откликнулся он страстно, залпом выпивая вино.

Я медленно пригубила свое и улыбнулась, не сводя с него глаз. Остается дождаться момента, когда снотворное подействует…

— Как давно я ждал этого момента, моя девочка, — хрипло сказал Ирмерий, увлекая меня к постели.

Мне пришлось собрать все свое мужество, чтобы не вырваться из его рук. Чувствовала, как любимые губы целуют, любимые руки обнимают, и не чувствовала ничего, кроме осознания неправильности. Все не должно быть так…

Я вздохнула с облегчением, когда сознание, наконец, покинуло Ирмерия. Быстро привела в порядок расстегнутое на груди платье и склонилась над спящим. Тихонько позвала, опасаясь, что он спит недостаточно крепко. Но в ответ раздавалось лишь размеренное глубокое дыхание. Мои дрожащие пальцы коснулись медальона — меня даже передернуло от соприкосновения с этой вещью. Показалось, что коснулась живой змеи. Стиснув зубы, все же стянула вещицу через голову Ирмерия и в ужасе вскрикнула.

Его лицо стало стремительно синеть, он хрипел и задыхался. Проклятье! Похоже, я оказалась права! Медальон имеет ключевое значение. Вот только если его снять, носитель погибает. Я поспешно надела украшение обратно, и дыхание спящего вскоре выровнялось.

А вот теперь самое время звать декана Байдерна! И похоже, выбора у меня на самом деле не осталось. Надеюсь только, что вслед за наставником сюда не примчится целая свора его сородичей.

Мой истошный зов на недоступной простым смертным частоте устремился в пространство…