Жизнь со смертью визави

О, уголь августовских копей
ночей в алмазном блеске звёзд,
и золотистый глаз циклопий,
стекавший яхонтом на плёс,

и мрак душистый в стоге сена,
и поцелуев холодок,
и смоль волны, и млечность пены,
и сердца смутный говорок, —

о вас выстукивает ямбы
вагон по лестнице потерь!
…Пригоршни снов по этим дням бы
рассыпать звёздами теперь!

Детства первая утрата

Далёкое воспоминанье:
плёс, утро, блики на реке,
миг счастья детского — купанье.
Отец стоит невдалеке
и ловит солнечные стрелы,
по пояс в золотой воде, —
красивый, сильный, загорелый,
сверкают капли в бороде.
У ног моих на дне песчаном
беспечно кружатся мальки,
не замечая, как обманом
крадётся тень моей руки.
И весь дрожа от нетерпенья,
следит за мною краснотал.
Я каменею на мгновенье
и — брызги, всплеск, возня: поймал!
Отец мне машет полотенцем,
а я стою, разинув рот,
зажав в руке немое тельце,
живую льдинку летних вод.
И поднося к груди ладошку,
заглядываю в темноту…
Ай! — Вдруг сверкает на лету
и — бульк! — ушла моя рыбёшка…

О, детства первая утрата!
Не так ли молодость в свой срок
уйдёт из памяти когда-то,
в душе оставив холодок?

Ямщицкое горе

Стонут ветры, вьются травы,
Путь-дорога далека,
И чернеет чуб кудрявый
Молодого ямщика.

— Эй, ямщик! Чего без толку
Песни грустные поёшь?
Слышишь, близко воют волки,
Пропадём здесь ни за грош.

— Ничего, надёжа-барин,
Кони верные спасут,
Мой гнедой с буланым в паре
Шибче ветра понесут.

— Эй, ямщик! Лихие люди
Могут встретиться в пути.
Что тогда мы делать будем,
От напасти как уйти?

— Ничего, надёжа-барин,
Есть оглобля под рукой.
Со всего плеча ударю —
Запоют за упокой!

— Эй, ямщик! Коль дело знаешь,
Погоняй-ка поскорей.
Что ты сердце надрываешь
Песней грустною своей?

Не оставлю без подарка,
Коль доедем дотемна.
Поднесу тебе я чарку
Златопенного вина.

— Ой, тоска, надёжа-барин!
Лучше волки, чем в петлю!
Оттого я песни баю,
Что красавицу люблю.

Оттого печаль-отрава
В песне вольной так слышна,
Что вчера моя красава
Стала мужняя жена!

Стонут ветры, вьются травы,
Путь-дорога далека,
И чернеет чуб кудрявый
Молодого ямщика.

Гусеница, или К вопросу о загробной жизни

В труде и страхе лето провела,
но жить устала, в кокон завернулась
и там, внутри, спокойно умерла,
и бабочкой негаданно проснулась.

Вы мысль мою поймёте без труда:
в добре и зле душе не много прока,
но не забудьте к сроку, господа,
свернуться в кокон!

Замок в горах