стиле. На месте двух сердец теперь располагались две руки, сжимающие друг друга.
Одна была сильной, с толстыми пальцами, а пальцы другой были тонкими и светлыми.
Бен в удивлении поднял свою собственную руку, распознавая е во второй на картине.
Тим идеально запечатлел их схожесть.
Руки купались в сияющем свете, который объединял такие же цвета, какие были
на старой картине. Это было усовершенствованное сообщение, выражение того, что
Тим чувствовал к Бену, но на этот раз не обременнное страхом и свободное от
неуверенности. Бен смотрел на картину, чувствуя, будто, наконец, услышал от Тима
слова, которых так жаждал.
Тим потянулся и взял Бена за руку, устраивая е в своей собственной так, как это
было изображено на картине.
— Я люблю тебя, Бенджамин Бентли, — произнс он. — Я должен был сказать
тебе это двенадцать лет назад. Я всегда любил тебя.
Все его сомнения, каждый страх, каждое малейшее чувство незащищнности
внутри Бена уступило место неудержимой, неизменной, непреклонной силе под
названием любовь.
— Что теперь? — спросил Бен.
— Теперь мы начинаем сначала.
Тим прильнул для поцелуя, в его глазах танцевали надежда и привязанность. Бен
мгновение его рассматривал, видя только нахального подростка, которого однажды
посмел полюбить, хотя это всегда всему противоречило. Затем Бен закрыл глаза и
подался вперд.
И они начали снова.
180