До ее встречи со мной

– В щечку. Он всех целовал на прощание – ну, в смысле, всех девушек. Кто позволял – тех в губы; кто нет – тех в щечку.

Грэм что-то пробурчал в темноте, затем победительно и удовлетворенно усмехнулся. Примерно три минуты спустя он начал заниматься с Энн любовью. Он был внимателен и ласков, но она думала о другом. Если бы я тогда трахнулась со Скелтоном, размышляла она, Грэм бы сейчас не занимался любовью со мной. Какими странными способами прошлое протягивается в настоящее и хватается за него. Что, если бы много лет назад, когда она снималась в «Ковбое и кораллах», кто-нибудь сказал: «Дай этому ковбою с тобой развлечься, и через сколько-то лет тебе и мужчине, которого ты сейчас вообще не знаешь, будет обеспечена одна-две отвратительные ночи»? Что, если бы кто-нибудь это сказал? С большой вероятностью она бы ответила: «К черту будущее». К ЧЕРТУ БУДУЩЕЕ. Пусть идет нафиг; оно и так доставит кучу неприятностей, когда наступит; не надо морочить голову заранее. А потом, чтобы утвердиться в этом убеждении, она, возможно, недолго думая, улыбнулась бы ковбою, несмотря на его лишний вес и дурацкий вид.

Грэм возбуждался сильнее, раздвигая ее ноги в стороны и просовывая ладонь ей под лопатки. Он напрягся, даже когда она упомянула прощальный поцелуй в щечку. Если бы Скелтон много лет назад поцеловал ее в губы, хватило бы этого, чтобы Грэм сегодня ночью не стал ее трахать? Такое уравнение казалось причудливым. Почему вокруг столько таких неугадываемых связей? И если бы их удалось все угадать заранее – жизнь перестала бы выкидывать неприятные фортели или нашла бы еще какой-нибудь способ?

Грэм не торопил свой оргазм, деликатно давая ей возможность кончить, если она хочет. У нее такого желания сейчас не было, так что она отреагировала на это, ритмично притягивая к себе его ягодицы. Когда он кончил, она, как обычно, испытала сочувствие и отраженное возбуждение, но на некотором расстоянии.

В ту же ночь Грэму приснился сон про автомойку.

В сне про автомойку действовал Ларри Питтер, с которым Энн совершила прелюбодеяние на съемках «Переполоха», фильма про бандитов, просмотренного Грэмом дважды за последние несколько месяцев – один раз в «ABC» возле Тернпайк-лейн, другой раз в Ромфорде. Энн играла там «Третью девушку из банды» и появлялась в нескольких дурацких заявочных сценах, где бандиты расхаживали и красовались перед своим несвежим гаремом. Ларри Питтер играл сержанта-детектива, которому не удалось замордовать достаточное количество подозреваемых, чтобы добраться до правды, но Третью девушку из банды он все-таки в постели заставляет настучать на своих товарищей.

Питтер сидел за столом с сигаретой; на нем по-прежнему был грязный кремовый плащ «Берберри» из фильма.

– Ну-ка, ну-ка, – начал он с насмешливым любопытством, – ты смотри, какую добычу нам кошка притащила. Эй, мужики! – крикнул он, глядя через плечо Грэму, который сидел на стуле подозреваемого. – Мужики, идите скорее сюда!

Дверь открылась, вошли трое. Каждый из них по-своему показался Грэму нечистоплотным и зловещим. Один был молодой и высокий, со спутанными жирными волосами и прыщавым лицом; другой толстый и угрюмый, в замасленной спецовке; третий худой, невыразительный, с двухдневной щетиной; он выглядел как фоторобот. Самое место им было в тюремной камере, но Питтер их радостно приветствовал.

– Смотрите, мужики, что мы видим, – сам Господин автомойка.

Мужики похихикали и тесной толпой встали вокруг Питтера по другую сторону стола.

– Наверное, мне стоит кое-что объяснить, – сказал детектив. – Нет ведь смысла в том, чтобы ходить вокруг да около, да, милостивый государь? – (Грэм предпочел бы, чтобы они походили вокруг да около.) – Дело вот в чем, Грэм, – тебя ведь можно звать Грэмом, да? – дело в том, что ты небось немножко слыхал про меня от своей женушки. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Грэм промолчал.

– Она же рассказала тебе про наше развлечение. Про маленькую внеклассную работу. Это очень похвально, когда между мужем и женой нет никаких секретов. Я так всегда говорил. Не сомневаюсь, что вашему браку почти все друзья завидуют, Грэм.

Питтер неискренне улыбнулся со сжатыми зубами. Грэм не отвечал.