Так вот, приятель. – Тон актера внезапно стал более деловым и отчужденным. – В общем, просто я ее мариновал пару дней как положено, ждал, пока херес, так сказать, вызреет в бочонке, и тут она подходит прямо ко мне и говорит: «А не найти ли нам кобуру для твоего пистолета, ковбой?» Так вот тут какие цыпочки, Бык, говорю я себе.
Знавал я заводных девчонок в старые времена, приятель, знавал, но эта вот маленькая Энни… В отеле она меня уже в лифте начала атаковать по всем фронтам. А потом и вообще. Царапалась, кусалась, пришлось ее даже немножко сдержать. Мало ли, студии могла понадобиться сцена в ванной или что там, так что приходилось следить, чтобы она коготками мне по спине особо не елозила. В общем, схватил я ее, слегка прижал, но от этого она только сильнее разыгралась, что, пожалуй, сразу было понятно, так что я вытащил свой кожаный ремень из штанов и связал ей запястья от греха подальше.
После этого каждый раз, когда доходило до дела, она просила, чтобы я ей руки связал. Ну как-то так она сильнее заводилась. Хотя вроде куда уж сильнее. Она из таких была, приятель, ураган пятой категории – это, считай, легкий ветерок для таких, как она.
А вот что она особенно любила – после того, как я ее связывал, ты учти, – это чтобы я пожевал ей задницу. Делаешь это ей, дружище? Она тебе такое
Она тебе такое позволяла? – Интонация стала более издевательской. – В смысле, я понимаю, ты задницы-то целуешь направо и налево, но ты когда-нибудь по-настоящему пробовал, дружище? Или наша маленькая Энни
В бассейне за спиной ковбоя над поверхностью воды просияла еще одна задница. На этот раз она колыхалась там несколько секунд, и на глазах Грэма ягодицы влажно разошлись. Со своего сиденья чистильщика Грэм увидел, как Бык высунул кончик языка и провел им по губам. Грэм бросился на него, но ковбой, чуть крутанув бедрами, увернулся, и, пока Грэм пролетал мимо, кожаный сапог ударил его в бедро и зашвырнул в бассейн. Хотя обычно он плавал неплохо, вода оказалась такой вязкой, что получалось как будто в замедленной съемке. Через несколько минут он все-таки схватился за борт бассейна обеими руками. Пока он собирался вылезти, его лицо накрыла тень и на пальцы его правой руки жестко наступила подошва сапога.
– Эй, приятель, – огрызнулся сверху Бык, – ты все зависаешь на моей вечеринке? Я думал, тебя уж несколько дней как вышвырнули. Если я говорю «отвали», это значит отвали. – И с этими словами он схватил свой стакан пина-колады и выплеснул белую пену Грэму в лицо.
Грэм проснулся в темноте. Кончики пальцев правой руки были зажаты между матрасом и основанием кровати. Подушка была испачкана слюной, лицо тоже было мокрое. Пижама туго обернулась вокруг его ног, и, к собственному удивлению, он обнаружил, что у него эрекция.
Конечно, все это не могло быть правдой. Уж точно не с этим пузатым псевдоковбоем. Но как знать, кем увлекалась твоя жена до тебя? Женщины ведь часто поддаются таким странным соображениям: жалость, вежливость, одиночество, желание отомстить кому-нибудь третьему и, да, черт возьми, простое сексуальное удовольствие. Грэму иногда хотелось попробовать, каково это – поддаваться разным побуждениям.
На следующий день, когда его мозг формально занимался Бонаром Лоу, Карсоном и Ольстерскими добровольцами[26], Бык продолжал царить в его мыслях. Сновидения не могут быть правдой, так ведь? Потому они и сновидения. Считается, что бывают предсказующие сны – мудрецу снится потоп, и он перемещает свое племя повыше над уровнем моря; и разве в его собственной цивилизации не бывает снов перед рабочими интервью – снов, которые предупреждают о возможных ошибках? Так почему бы не существовать постсказующим снам? Вообще-то, это даже более вероятная гипотеза. Он с легкостью мог что-то воспринять от Энн на подсознательном уровне, а потом мозг решил тактично сообщить ему эти новости во сне. Почему бы и нет.