До ее встречи со мной

В доме оставалось лишь трое гостей, когда Грэм набросился на стеклянные двери с садовой вилкой в руке. Зубцы соскользнули с панели, поэтому он перехватил ее и разбил стекло рукояткой. После этого методично отколотил еще несколько кусков, пока дырка не стала достаточной для прохода. Он швырнул вилку в сторону лужайки как дротик – она воткнулась в землю, удержалась, накренилась и упала плашмя – и, отодвинув занавеску, забрался в дом. Выпутываясь из занавески и щурясь от освещения, он увидел перед собой жену, своего сослуживца Бейли и молодых супругов, которых он не помнил вообще. Мужчина держал в вытянутой руке бутылку, готовый защищаться от безумного грабителя. Бутылка была не открыта.

– Поосторожнее. Два двадцать пять стоит, между прочим. Если уж приспичит, лучше белым. – Он нетвердой походкой доковылял до кресла и сел. Ему вдруг пришло в голову, что нужно, наверное, объяснить гостям свои действия. – Ну, – сказал он, – не мог войти. Извините. Извините. Ключа не было.

Энн сопроводила гостей к выходу. Перетрудился. Беспокоился о вечеринке. Слишком много выпил. Дочь болеет (это она придумала). Уже на тротуаре Бейли обернулся, посмотрел на нее очень внимательно и объявил, как будто это епископское благословение:

– Крепкое с вином не смешивать – и проблем не возникнет.

– Это мудрая мысль, мистер Бейли. Я ему передам.

Она вернулась в дом, принесла скотч и газеты и залатала разбитое стекло. Потом налила себе большой стакан виски. Села на стул напротив Грэма и глотнула – много. Он выглядел спокойным и почти трезвым. Может быть, он слегка паясничал, когда вошел через стекло, – притворялся более пьяным, чтобы ей было не так неловко. Причудливая заботливость, если так.

Как странно переплетаются в жизни причины и следствия, думала она. Джек трогает меня за задницу, и Грэм вышибает садовой вилкой стеклянные двери. В чем логика такого отклика на что бы то ни было? Или более существенная цепочка: много лет назад у меня была совершенно нормальная жизнь, и я была ею вполне довольна, и из-за этого мой муж, обычно милый и обходительный, которого я тогда даже не знала, слетает с катушек.

Она постаралась вспомнить, что Грэм, вообще-то, в сущности, милый человек. Все ее друзья – а особенно подруги – на этом сходились. Он был нежен; он был умен; он не рисовался, не прихорашивался, не наезжал, как делали многие представители его пола. Так говорили ей друзья и подруги, и Энн с радостью согласилась бы с ними. Раньше. Постепенно Грэм перестал казаться таким уж необычным по сравнению с прочими мужчинами. Ей не казалось, что он по-прежнему интересуется ею. Он превратился в мужчину, похожего на остальных мужчин, – любовно удивляющегося собственным эмоциям, принижая эмоции партнерши. Произошел регресс.

И как безжалостно он сумел выдвинуться в центр событий. Она знала про тиранию слабого – это было одно из ее первых открытий, которые касались отношений. Постепенно ей явилась и тирания вежливых – то, как добродетельные принуждают порочных к покорности. Теперь Грэм давал ей уроки в тирании пассивных. Он делал именно это; она ясно чувствовала, что с нее хватит.

– Грэм, – сказала она, обратившись к нему первый раз после его явления сквозь стекло, – ты когда-нибудь бывал в борделе?

Он взглянул на нее. Что она хочет сказать? Разумеется, он не бывал в борделе. Даже слово кажется каким-то затхлым; он не слышал его уже много лет. Оно переносило его в студенческие годы, когда они с друзьями – в стопроцентно девственной компании – шумно прощались, радостно восклицая: «Увидимся в борделе!» На что следовало ответить: «У Мейзи или у Дейзи?»

– Конечно не был.

– Знаешь, как делали в борделях? Я где-то читала.

Энн снова отхлебнула виски; продолжая это вступление, она чувствовала, как в ней разгорается искра чего-то похожего на садизм. Грэм не ответил; он сдвинул очки вбок и ждал продолжения.

– В борделях делали так – я тебя потому и спросила, вдруг ты знаешь, может, они и сейчас так делают, – иногда, для девушек помоложе, готовили маленький пакетик крови. Куриной, наверное, хотя это вряд ли существенно. Важно то, что пакетик надо было делать из какого-то очень тонкого материала. Сейчас, наверное, используют полиэтилен. Нет, вряд ли. Полиэтилен вообще довольно прочный, да?

Грэм по-прежнему молчал. В голове у него вполне прояснилось, хотя рука болела.