Испанский вариант

- Если мы пустим женщин в политику и уступим им место, господин посол, нам будет очень трудно жить дальше. Начнется худшая форма либерального вандализма.

- Я думаю, - сказал Риббентроп, - что вандализм нам грозит отнюдь не от прекрасных дам. Я думаю, что варварство грозит нам со стороны тех мужчин и женщин, которые живут восточнее Лондона, Берлина и - в определенной мере - Варшавы.

К Риббентропу подошел лорд Редсдейл - сухой, словно бы мумифицированный старик.

- Добрый вечер, милорд, - сказал Риббентроп, шагнув навстречу Редсдейлу. - Я рад, что вы нашли возможность посетить нас.

- Добрый вечер, мистер Риббентроп, я всегда посещаю и буду посещать те места, где собираются люди, симпатичные мне и разделяющие мои взгляды.

Редсдейл посмотрел на Яна и полувопросительно сказал:

- Вы сын старого Пальма?

- Да, сэр.

- Это вы временами пишете для <Пост>?

- Да, сэр.

- У вас воистину бриллиантовое перо.

- Благодарю вас, сэр, но пока что я считаю его железным.

- Ну, уж позвольте мне давать оценку вашей работе, - сказал Редсдейл, - и запомните, что я не люблю делать комплименты. Впрочем, вы не женщина, вы в них не нуждаетесь. Надеюсь также, что вы и не гомосексуалист, посему не нуждаетесь в них, как дурной мужчина.

Риббентроп смущенно отвел глаза, а Мэри рассмеялась. Это спасло положение.

- Мы сейчас дискутировали проблему, - продолжил Риббентроп, - о том, кто угрожает цивилизации. Мистер Пальма считает прекрасных дам главной угрозой прогрессу. А я полагаю, что главная угроза - это Восток, и в данном случае я солидарен с мистером Киплингом: <Запад есть Запад, Восток есть Восток, но вместе им не сойтись>.

- Как вам сказать, - ответил Редсдейл, - сойтись можно. У нас стало модным забывать традиции <Эмпайр ментелити>, традиции имперского самосознания... А ведь в этом мы где-то близки к Востоку, я бы даже конкретизировал - к Китаю. Я анализировал философию китайской императорской власти. Заметьте, Китай называет себя <Срединным царством> и все земли вокруг считает своими владениями. Земли за Амуром и в сторону южных морей - это владения, которые должны принадлежать Китаю, а весь остальной мир - владения, которые могут стать Китаем.

Риббентроп заметил:

- С сожалением должен констатировать, что в Великобритании, в стране, к которой я отношусь с глубочайшим уважением, совершенно не знают о благородных целях фюрера Германии Адольфа Гитлера и принятой им на себя миссии по спасению западной цивилизации.

Пальма сказал:

- Господин посол, по-моему, в Англии не дают себе отчета в том, что расовая теория господина Гитлера в общем-то не противоречит основным принципам британской имперской политики в колониях...

Риббентроп обернулся к лорду Редсдейлу:

- Вот такие люди должны пропагандировать идеи англо-саксонской и арийской общности.

- Господин посол, - Редсдейл пожевал губами, - мистер Пальма воистину блистательный журналист, и я не вижу более подходящей фигуры на пост ведущего политического обозревателя <Англо-германского ревю>.

- Милорд, я латыш...

- Дело защиты Европы от большевизма - общее дело всех народов континента... Латыш, представляющий страну, отделившуюся от красных, должен быть рыцарем нашей идеи...

Ян растерянно посмотрел на Мэри, и она, улыбнувшись, чуть заметно кивнула ему головой.

- Я польщен, - сказал Ян, - но...

Риббентроп заключил:

- Давайте без всяких <но>. Хотя по-английски <но> звучит <бат>, и в этом есть элемент фонетической незавершенности, <абер> произносится более категорично, рвуще, я бы просил исключить <абер> из вашего ответа.

- Мне трудно быть одном в совершенно новом для меня журнале: на кого мне там опираться, кто будет питать меня идеями? Кто сможет предложить мне британский вариант мыслей мистера Гитлера? С моей точки зрения, журнал должен быть не органом германского посольства, а органом друзей англо-германского сближения, этой серьезной и, с моей точки зрения, перспективной идеи.

Редсдейл достал свою карточку и написал дату: <17 июля 1936 года>.

- В пятницу мы собираемся у леди Астор в Клайвдене, приезжайте туда...

В Клайвдене, в цитадели той части консервативной партии Великобритании, которая шла с Чемберленом за <умиротворение и крестовый поход против большевизма>, в замке у леди Астор, владелицы нескольких газет и журналов, держательницы многомиллионных акций, собрался узкий круг ее друзей.

Редсдейл, наблюдая за партией в гольф, неторопливо шел по огромному, гладко подстриженному лугу к замку, беседуя с Пальма: