Мыши-вампиры

– Не возражаете, если я ненадолго присоединюсь к вам? – спросил он. – Я жду друга. Невольно услышал, что вам понравилась пьеса «О куньих и полевках». Я видел ее в Слаттленде, где она была поставлена впервые, и она меня потрясла. Надеюсь, труппа была та же…

Граф жестом когтя заказал горячий шоколад, а пятеро юнцов, разинув рты, смотрели на него. Он продолжал расспрашивать их о спектакле, и они охотно отвечали.

– Похоже, мой друг уже не придет, – вынув из кармана часы и посмотрев на них, произнес он. – Как вы относитесь к тому, чтобы пойти в ресторан «Поротые сыщики»? Я угощаю! Что скажете? Я очень давно не развлекался.

– Думаю, сейчас уже поздновато, – произнес один из горностаев. – Мурочка, мне кажется, нам следует вернуться домой.

– Да, конечно.

Остальные согласились пойти в ресторан, а молоденькая самочка даже захлопала в ладоши.

– Какая прелесть! – воскликнула она.

Вышли из кофейни все вшестером, но двое сразу же распрощались. Рянстикот рассматривал членов компании, и взгляд его остановился на молодом цветущем горностае со свежей, чистой кровью, судя по его невинно горящим глазам и прекрасной блестящей, шелковистой шерстке. Граф завел разговор с этим молодым франтом, время от времени останавливаясь, чтобы передохнуть, поэтому они немного отстали. Через несколько минут пару, шедшую впереди, поглотил густой туман, и граф остался наедине со своим восторженным молодым спутником.

– Я считаю, путешествия заметно расширяют кругозор, – начал юный горностай. – Если не встречаешь…

Не успел он закончить фразу, как граф внезапно схватил его за плечо и увлек в темный переулок.

– Эй, мне больно! – запротестовал горностай.

Он попробовал вырваться, но противник оказался невероятно силен. После недолгой борьбы Рянстикот свернул голову своей жертвы набок под булькающий крик несчастного юнца, наклонился и вонзил клыки в его горло…

Рянстикот вытер рот лапой, оставив на ладони красный след. Кровь оказалась хорошей. Очень хорошей. Освежающая, сладкая и полная жизни. Он чувствовал, как она потекла по его жилам, придавая ему молодость и силу. Сердце Рянстикота пульсировало, как барабан. Его голова была полна идей, мыслей и мечтаний, совсем недавно принадлежавших юному горностаю. Словом, в графа полностью перешла его жизнь. Его амбиции, ожидания, любовь, ненависть, желания, потребности – все это теперь принадлежало Рянстикоту. И они будут принадлежать ему в течение недолгого времени, за которое он сожжет их, как топливо.

Это была кровь, свободная от стресса. Разумеется, в ней остались следы последнего ужаса, когда клыки вампира вонзились в плоть, но это была не едкая кровь жертвы, которую долго преследуешь, жертвы, потерявшей голову от страха. Поэтому-то граф Рянстикот, прежде чем нанести удар, старался установить дружеские отношения со своей жертвой. Раньше, когда он еще не знал этого, его «кубок» всегда горчил тревогой и оттого был менее вкусен.

Завтра будет еще одна жертва, желательно такая же молодая и невинная, которая придаст графу новую порцию энергии, – и бесконечный цикл продолжится. Завтра, послезавтра – и так во веки веков.

Пара, шедшая впереди, остановилась и стала звать своего друга. Рянстикот оскалил зубы и ускользнул по улочке, в конце которой вскарабкался по стене на крышу. Там он, пританцовывая, побежал между труб.

32

Резко зазвонил телефон. Хотя даже еще не рассвело, Нюх был уже на ногах и полностью одет. Ему не спалось. Он взял трубку:

– Алло, слушаю.

– А, как-бишь-тебя! Это ты? Беспокоит Мудрый.

Нюх был измотан после путешествия и бессонных ночей, но, услышав голос друга, оживился.

– Легкомысл? Как ты поживаешь? – Связь, как всегда, была плохая, словно кто-то нес по неровной дорожке сковородку с шипящим беконом. – Что случилось?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Ну, ты же не звонишь просто так, чтобы поболтать, да еще в неурочное время. Если тебе хочется светской беседы, давай встретимся в «Прыгающих камешках» или приезжай ко мне.

– Послушай, как там тебя, у меня здесь два моих юных друга. С ними один малый, он в очень тяжелом состоянии… – Раздался звук бьющегося стекла. – Ух ты! Витрина с морскими ракушками! Скорее приезжай сюда! – Телефон замолчал.

Нюх схватил пальто, шарф, перчатки и направился к Легкомыслу. Когда дворецкий Голубок впустил его, он увидел двух горностаев, самца и самку, оседлавших третьего и пытающихся удержать его. Сквозь занавески проникал лишь тонкий лучик света. Нюх направился к окну и раздернул шторы.

– Зачем ты это сделал? – забыв о висящем на шнурке монокле, спросил Легкомысл.

– На некоторых дневной свет действует губительно, – ответил Нюх.

Легкомысл не понял.

– Послушай, этот юноша почему-то хочет нас укусить. А когда не скалит зубы, то брыкается и бьет мои витрины! По-моему, он выпил лишку и совершенно одурел!

– Надеюсь, он никого из вас не успел укусить? – спросил Нюх. – Точно не укусил, да? Может быть, вам это непонятно, но он очень опасен! Не позволяйте ему подняться… Держите его крепче!

– Нет, мы сидим на нем по очереди.