Последний довод королей

— Больше, чем ты думаешь. — Он ни на миг не отводил от неё своих медленных глаз. — Мы очень похожи, ты и я. Возможно, ты этого не видишь, но так оно и есть. Так много общего. — Ферро нахмурилась. Она не знала, чего этот болезный идиот имел в виду, но ей не нравилось, как это звучало. — Байяз не даст тебе ничего из того, что тебе нужно. Ему нельзя доверять. Ко мне понимание пришло слишком поздно, но у тебя ещё есть время. Тебе нужно найти другого господина.

— У меня нет господина, — резко бросила она ему. — Я свободна.

Один уголок бледных губ Ки дёрнулся.

— Никто из нас никогда не будет свободен. Иди. Здесь для тебя ничего нет.

— Тогда зачем остаешься ты?

— Ради мести.

Ферро нахмурилась ещё сильнее.

— Мести за что?

Ученик наклонился вперёд, уставившись на неё своими блестящими глазами. Дверь со скрипом открылась, и он захлопнул рот, откинулся назад и посмотрел в окно. Словно и не собирался говорить.

Байяз медленно вошёл в комнату, аккуратно держа в руке чашку с чаем. В сторону Ферро он даже не взглянул и прошёл мимо неё в открытую дверь на балкон. Проклятый маг. Она пошла следом, прищурившись от яркого света. Они находились высоко, и весь Агрионт[5] раскинулся перед ними, как было, когда они с Девятипалым лазали по крышам, давным-давно. Группы розовых лентяев бездельничали на блестящей траве внизу, как они делали перед отъездом Ферро в Старую Империю. И всё-таки, кое-что изменилось.

Теперь повсюду в городе поселился страх. Ферро видела его в каждом гладком бледном лице. В каждом слове и в каждом жесте. Бездыханное ожидание, словно воздух перед тем, как разразится гроза. Словно поле сухой травы, готовое вспыхнуть от мельчайшей искры. Она не знала, чего они ждали, и ей было наплевать.

Но она слышала много разговоров о выборах.

Первый из Магов смотрел, как она выходит в дверь, яркое солнце сияло на его лысой голове.

— Чаю, Ферро?

Она ненавидела чай, и Байяз знал это. Чай пили гурки, когда замышляли предательство. Она помнила, как солдаты пили его, пока она валялась в пыли. Она помнила, как работорговцы пили его, обговаривая цены. Она помнила, как Уфман пил его, со смехом глядя на её гнев и беспомощность. А теперь чай пил Байяз, изящно зажав маленькую чашечку между большим и указательным пальцами, и улыбался.

Ферро стиснула зубы.

— С меня хватит, розовый. Ты обещал мне месть, и не дал ничего. Я возвращаюсь на Юг.

— В самом деле? Нам будет очень тебя не хватать. Но сейчас Гуркхул и Союз в состоянии войны. Нынче корабли до Канты не плавают. Возможно ещё некоторое время плавать не будут.

— Тогда как я туда попаду?

— Ты совершенно ясно дала мне понять, что я за тебя не в ответе. Я дал тебе крышу над головой, а ты даже не выразила благодарности. Если хочешь уехать, то организуй это сама. Скоро сюда должен вернуться мой брат Юлвей. Возможно, он возьмёт тебя под своё крыло.

— Этого мало. — Байяз сердито посмотрел на неё. Взгляд может и зловещий, но Ферро не Длинноногий, и не Луфар, и не Ки. У неё не было господина, и никогда не будет. — Этого мало, говорю!

— Почему ты с таким упорством испытываешь пределы моего терпения? Понимаешь, оно ведь может подойти к концу.

— Как и моё.

Байяз фыркнул.

— У твоего и начала-то нет, что несомненно мог бы подтвердить мастер Девятипалый. Решительно утверждаю, Ферро, что обаяния у тебя не больше, чем у козы — и к тому же козы с прескверным характером. — Он выпятил губы и изящно глотнул из чашечки. Только чудовищным усилием Ферро сдержалась, чтобы не хлопнуть его по руке, да ещё не боднуть вдобавок лысую сволочь. — Но если сражения с гурками тебя всё ещё интересуют…

— Всегда.

— Тогда я уверен, что смогу найти применение твоим талантам. Там, где не нужно чувство юмора. Мои цели относительно гурков не изменились. Борьба должна продолжиться, хотя и с другим оружием. — Он перевёл взгляд в сторону огромной башни, которая возвышалась над крепостью.

Ферро мало знала о красоте, и ещё меньше красота её волновала, но это здание на её взгляд было прекрасным. В этой горе голого камня не было никакой мягкости, никакой снисходительности. В очертаниях башни была жестокая честность. Безжалостная точность в резких чёрных углах. Что-то в этом здании завораживало Ферро.

— Что это за место? — спросила она.

Байяз прищурился, глядя на неё.

— Дом Делателя.

— А что внутри?

— Не твоё дело.

Ферро едва не плюнула от раздражения.

— Ты жил там. Ты служил Канедиасу. Помогал Делателю в его работе. Ты всё это рассказывал нам там, на равнинах. Так скажи, что там внутри?

— А у тебя острая память, Ферро, но ты забыла одно. Мы не нашли Семя. Ты мне не нужна. И в частности мне больше не нужно отвечать на твои бесконечные вопросы. Представь себе, как это меня пугает. — Он снова чопорно глотнул свой чай, поднял брови и уставился на розовых бездельников в парке.

Ферро натянула себе на лицо улыбку. Или то, что она могла выдавить в качестве улыбки. По крайней мере оскалила зубы. Она хорошо помнила, что говорила та старуха Конейль, и как сильно это его взбесило.