Продавец времени

– В черном теле злая боль, унесла весь разум твой, рассекая часть души, мать Чернава, покажись… – он не смог подняться, отполз к дереву. Смотрел на Жницу исподлобья, пронизывая взглядом, припечатывая словом – последняя, совсем призрачная надежда.

Жница застонала. Встав на четвереньки, опустила на грудь голову, тряхнула ей. Огляделась, скользнув взглядом по изувеченным телам, фрагментам человеческих тел.

Лесьяр откупорил склянку, повертел перед собой – Жница уставилась на светящиеся огоньки, вырывавшиеся из склянки, озадаченно прислушалась к серебряному звону, рассыпавшемуся вместе с ними. Аптекарь поманил ее к себе, протянул склянку:

– На, отведай… Неждана готовила.

Услышав имя княжны, Жница встрепенулась, издала звук, похожий на плач, Лесьяр склонил голову к плечу и подобрал ноги, попробовав сесть. Жница подобралась ближе. Аптекарь приготовил вторую склянку, откупорил ее.

– Лови! – Лесьяр бросил обе склянки в пасть Жнице – та проглотила их, как наживку – светло-голубые огоньки осели на глубине мутной жидкости внутри пузыря.

Жница застонала, схватилась передней парой лап за голову, запрокинула ее и по-человечески заплакала. Лесьяру на мгновение показалось, что снадобье стало помогать. Воодушевившись, он привстал, оперся ладонью о ствол дерева. Он наблюдал.

Рухнув на землю, Жница металась. Она стонала, изрыгала проклятия, ее кожа покрылась бурыми пятнами, похожими на гниющие язвы, дыхание стало рваным и больным, сиплым.

– Ну же… – Лесьяр не уходил, ждал.

Жница затихла. Тощая грудь вздымалась, из гортани вырывался не то стон, не то молитва. Перевернувшись на живот, она встала и, покачиваясь, побрела прочь – и от поляны, и от погорского жилья. И чем дальше она отходила, тем тяжелее становилась ее походка.

Лесьяр понял – снадобье спасло ему жизнь, но на Жницу не подействовало. Что-то еще держало ее в этом мире и не давало опрокинуться в кощье царство.

40

Ветер, будто ожидая удобного момента, донес ему:

– Лесьяр…

Голос Нежданы, смешавшись с шелестом листвы, упал на ладонь, загорелся серебристым облаком.

– Веди…

Аптекарь подбросил его, тот, рассеявшись, потянулся к озеру. Это хорошо, там у Лесьяра была тайная хижина, где он пережидал непогоду или дожидался приглашения от погоров. Он шагал, то и дело останавливаясь и прихрамывая. На груди был припрятан флакончик с золотыми жилами, нужно добраться до хижины, обмыть рану водой. Он с тревогой посмотрел на руки – новые пятна не проступали, зато старые загрубели и темнели теперь бляшками каждая размером с голубиной яйцо.

С этим нужно что-то делать.

Он собирал акханду слишком опрометчиво, рискуя, и сейчас подозревал, что его ждет та же участь, что настигла Чернаву – стать вечно голодной тварью. Жнице, может, еще повезло – она стала ею в одночасье, вмиг потеряв человеческий облик. Возможно, ему уготовано иное – осознание собственного обращения, расчеловечевания. Если, конечно, он не найдет способ, как помочь княгине. А заодно – и себе.

Серебристое облако вывело его к низкорослой березе, под ней, сгорбившись и уткнувшись в колени, сидела Неждана.

Аптекарь подошел к ней:

– Цела? – девушка кивнула, с удивлением рассматривая его. Он только сейчас подумал, что не стер с лица кровь растерзанных Жницей дружинников. – Пойдем.

Он пошел дальше, зная, что княжна поторопится за ним. И услышал ее шаги за спиной.

– Что Жница?

– Ушла…

Девушка ахнула:

– Не помогло?

Лесьяр покачал головой вместо ответа. Княжна помолчала:

– А чья кровь на тебе? Ее?

– Нет… Это дружинники Званко, они вышли к Жнице.

Неждана остановилась, застыла посреди тропинки. Лесьяр шел дальше, не сбавляя шаг – боль в ноге становилась сильнее, хотелось бы добраться до хижины.

– А Званко? Что с ним?

Лесьяр покосился на девушку, заметил тревогу в глазах. Отрезал мрачно:

– Ранен, его унесли. Я смог отвлечь Жницу, только и всего…

Они добрались до озера – в него впадала тихая речка Званка, обиталище русалок, болотниц и прочей подводной нежити, врата в мир морского царя. На берегу, укрытый старой ивой, стоял крохотный домик, что домовина Яги, только на земле. Лесьяр толкнул дверь, опустился тут же на скамью. Прикрыл глаза и, вытянув ноги и на мгновение расслабившись, замер. Княжна опасливо передвигалась по тесной каморке – искала ведро.

– В озере воду нельзя брать, русалок приманишь, – не открывая глаз, предупредил Лесьяр.

Девушка остановилась.

– А где тогда?

– За ивой… – он махнул рукой. – Колодец.

Княжна быстро вышла из лачуги, зашумела у колодца. Вернулась быстро. Зачерпнув кружкой, подала Лесьяру воду – напиться. Пока тот пил, сняла с полки разномастные плошки, стряхнула с них пыль, обмыла.

Лесьяр осторожно встал, покосился на девушку:

– Выйди…

Та, полыхнув, выскочила наружу, как кипятком ошпаренная, притаилась, прислушиваясь к тому, что происходило внутри. Аптекарь громыхал ведрами, шелестел плашками. Что-то упало и разбилось. То и дело доносился его тихий шепот, слова заклинания от ран и для снятия проклятий. Девушка ждала.

Спустя еще несколько мгновений из дымовой трубы потянуло разожженными дровами, теплом. Лесьяр открыл дверь, посмотрел хмуро: