Вечный наблюдатель. Умереть, чтобы родиться вновь

– Да, это так. А теперь посмотри на окружающие деревья. Все они разные. Но можно ли сказать, что какое‐то из них ужасное? Каждое дерево прекрасно по-своему, не так ли? Конечно, есть деревья, которые болеют. Их листья могут быть повреждены, на них могут обитать паразиты. И смотря на это дерево, мы говорим: «Оно тоже прекрасно, просто сейчас оно переживает болезнь». А бывает, что мы видим вроде бы человека некрасивого, если сравнивать его внешность с общепринятыми канонами красоты. Но его внутренняя красота, свет, льющийся изнутри, делают его таким красивым и притягательным! Бывает и наоборот: красивый, но злобный, холодный, равнодушный человек может быть очень неприятным. От таких хочется держаться подальше. А теперь вновь вспомни своего родственника-выпивоху. Он тебе по-прежнему неприятен?

Сергей молчал.

– Наверняка ведь он неплохой человек, – продолжил Вьяса. – Просто в какой‐то момент переживал трудности и не справился. Точнее, справился, но по-своему, как смог. Мы же не знаем, с какой задачей он пришел в этот мир. Это знает только Господь, с которым он выстраивает индивидуальные отношения. Ведь у каждого свой неповторимый путь. Но нам легче осудить кого‐то только потому, что он якобы живет неправильно, не соответствует нашему представлению об идеале. А сами‐то мы идеальные? Живём идеальной жизнью? Да и что значит – «жить идеально»? Идеально с чьей точки зрения? Можешь ли ты сказать, что абсолютно свободен и независим от мнения людей, общества, что любишь и всецело принимаешь себя? Ведь человек, полностью осознавший себя, осознает и то, что является божественным существом. И он абсолютно счастлив. Осознавая себя идеальным, такой человек видит не недостатки, а идеал – во всех и во всем. У каждого дерева есть своя особенность, изюминка, имеется она и у любого зверя, и у человека… Люди, с точки зрения творения Господа, идеальные. И когда мы начнем видеть эту красоту в себе, мы начнем замечать ее и в других.

А теперь давай вернемся к твоему родственнику. Вспомни, как он выглядит.

Сергей задумался, вспоминая своего дядю. Не прошло и мгновения, как родственник материализовался в двух метрах от него.

– Это не сам человек, – поспешил успокоить Сергея Вьяса, пока тот снова не впал в оцепенение. – Это проекция твоего ума, проявленная в пространстве. Просто твоя внутренняя картинка проявилась вовне. Но это тот образ, с которым мы сейчас сможем немного пообщаться.

– Здравствуйте, дядь Саш… – растерянно пробормотал Сергей.

– Здравствуй, Сережа, – немного смущенно, отводя глаза, ответил родственник и сразу перешёл к делу. – Я знаю, что порчу картину нашей благополучной семьи. Мы с тобой никогда толком не говорили, да…

Молодой человек вдруг почувствовал неловкость за то, что осуждал своего дядю. Сейчас он воспринимал его как человека, который потерялся и не может найти выход.

– Да, я алкоголик, – дядя Саша обреченно развёл руками, – я не смог смириться с потерей жены. Пока она была жива, я вел себя с ней, как дурак, сильно её обидел и всю жизнь не могу себе этого простить. Очень тяжело переживал эту потерю, начал пить, чтобы заглушить боль. Сейчас я очень хочу избавиться от этой беды, от этой страшной болезни, но у меня нет сил ей противостоять. А я ведь когда‐то был подающим надежды художником, вряд ли ты об этом знаешь, Сережа. Но потеряв семью, я перестал писать. Просто не мог. Глушил боль алкоголем. Это приносило хоть какое‐то временное облегчение. Наверняка был другой выход, но я его для себя не нашёл.

В очень светлых, будто выцветших глазах этого немолодого небритого мужчины в стареньком свитере было столько боли, стыда, разочарования и одиночества, что у Сергея сжалось сердце…

– Я не оправдываю себя, – продолжил он, – и уже не думаю, что бутылка – это правильный выход. Но я уже там, я в ней, в бутылке этой. И сам уже никогда не выберусь. Алкоголь хитёр и коварен, а я слишком слаб, чтобы с ним совладать. И ещё я очень устал. Мне остается только дождаться конца, надо просто дожить уж как‐нибудь эту жизнь…

– Не говорите так, дядь Саш…

Впервые за долгие годы Сергей вдруг совершенно иначе взглянул на этого человека. Он уже не испытывал к нему ни отторжения, ни неприязни. Пришло понимание, что такая беда может случиться с каждым. И что перед ним на самом деле стоит прекрасный и талантливый человек, который, как то самое дерево с пожухлыми от болезни листьями. Оно все так же прекрасно, просто проходит через период болезни. Образ дяди растворился в пространстве.

Сергей выглядел немного подавленным. Было заметно, что он глубоко проживает и переосмысливает то, что сейчас произошло.