9b58864f25e6442ef7bd155c13772be4

- Смотрю, Наджи тут нет. Уже утащил мальчика в свое логово? – палач мрачно угукнул, вырывая у меня вздох. - Жаль. Хотел еще поглядеть на прощание, как он танцует. Ну да ладно. Вроде есть еще у меня танцоры. Ладно, думаю…

Слова приговора уже почти сорвались с языка, но стоящий рядом Азиз незаметно сжал мой локоть, и я повернулся к нему:

- Даже в лицо им не посмотришь? – с непонятным напряжением спросил воин.

- Думаешь обнаружить здесь кого-то знакомого?

- Кажется, уже. Только не уверен.

Я приказал поднять смертников, Азиз быстро прошел между рядами, я не успел его остановить. Когда уже у него пропадут эти замашки? Нельзя же так подходить. Опасно. Но Азизу, видимо, даже в голову не пришла мысль проявить осторожность – он все еще мыслил как незаметный и никому не нужный воин. Тем временем свет моей души опустил руку на плечо одного из стоящих и потребовал:

- Подари!

- Да что же это такое! Все клянчат у меня. Один, другой… бери, конечно, если надо. Это все? Больше никто не нужен? Может, желаешь пару женщин забрать?

- Не любитель! – усмехнулся этот наглец и, испросив позволения, куда-то быстро исчез вместе со своей собственностью.

Вечером я передал Азизу бумаги, оформленные надлежащим образом и, сгорая от любопытства, поинтересовался:

- Сказывай. Почто меня перед палачом позоришь?

- Злишься? Тогда зачем отдал?

- Отдал, ясно почему – я уже всю голову себе сломал, все думал: где достать такой подарок, чтобы в радость был? Колечки мои ты не носишь…

- Мешают. Не привык, - тут же оправдался Азиз, я только рукой махнул: и впрямь – к чему такому перстни?

- Не юли, сказывай.

Азиз мялся и опускал глаза, и я уже с некоторой долей брезгливого ужаса вообразил себе, что спасенный евнух был любовником моего красавца. Даже успел пожалеть и о том, что не разглядел его внимательно, и вообще о том, что отдал. Но все оказалось проще – евнух оказал Азизу некую услугу и тот считал себя обязанным.

- А поподробнее про эту загадочную услугу не расскажешь?

- Если прикажешь.

Азиз теперь глядел мне в глаза твердо, не отводил более свой взгляд, и мне показалось, что он не хочет ничего уточнять. Заставить? Полагаю, это будет неверно. Обидится.

- Мне надо про это знать? Азиз, если ты навещал в серале одну из моих наложниц, лучше признайся. Ведь их сейчас пристраивают, потом поздно будет. Я легко подарю ее тебе.

- Султан выше ревности, - с уважением кивнул Азиз, я хохотнул, легко проведя пальцами по его щеке:

- Нет, даже и не думай: не выше! Просто ты всегда рядом, и я не собираюсь отпускать от себя верного воина. А дева пусть скучает в твоих комнатах, это мне не обидно.

- Султан коварен, - с почтением кивнул Азиз, вырывая из меня очередной смешок своим комично-серьезным видом.

- Султан волнуется, когда чего-то не знает. Это может быть важным.

- В моей истории нет ничего особо интересного, - начал нехотя Азиз, - когда меня ранили – видишь, на лице? И еще на плече… Ну, ты помнишь. Я метался в горячке и лекарь, приписанный к страже, ничего не мог поделать. Тогда один из евнухов заметил, что знает некоего Хасура, который весьма искусен во врачевании ран. Лекарь был молод, но мудр не по годам – он сумел смирить свою гордыню и призвал ко мне Хасура. Тот действительно излечил меня.

- Но ты же заплатил?

- Разве можно поблагодарить за жизнь металлом?

- Хорошо. Ты поселил Хасура у себя?

- В городе. Он больше не вернется во дворец, я отдал долг, теперь пусть сам.

Больше мы о евнухе не говорили. Надеюсь, Азиз не соврал, но я не стал продолжать расспросы, заговорив о другом: меня мучил вопрос с сералем. Там все еще проживало не менее сотни женщин, их охраняли простые стражи – евнухов не осталось. Главою над сильно поредевшим гаремом назначили неприметную женщину – я помнил ее еще по тем временам, когда сам жил в Доме радости, мои воспоминания о ней самые приятные.

- Ты тогда был ребенком, разве нет? – заметил Азиз. - Шехзаде живут с матерями до семи лет, я правильно помню?

- Да, но я всегда был привязан к матушке и часто ее навещал. Хануф была пейк моей матери, сколько я помню. У них были теплые отношения, почти подруги.

- Но справится ли эта Хануф с обязанностями управляющей? Одно дело прислуживать валиде, и совсем другое – вести дела сераля!

- Полагаю, она справится. У нее ведь будут помощницы. Пойми, она всю жизнь как-то выживала среди хищниц, ей известны тайные и явные союзницы, а также кто из женщин враждует. Во всем этом я даже разбираться не желаю. Главная задача, которую я перед ней ставлю – чтобы все эти прекрасные, но колючие цветки не лезли на территорию мужчин и не пытались извести кого-то вне Дома радости.

- А в самом Доме радости?

- Пусть как-нибудь сами разбираются. У меня, веришь, нет, своих проблем хватает.

(1)Королобый — крепкоголовый, тупой, глупый.

(2)Захи - цветущий, яркий