Ключи Марии

– С какой стати? Мне еще ста лет нету! А где это ты?

– Не дури! Там, куда ты послал своего киллера!

– Я его не посылал! – Вавриков явно старался говорить как можно убедительнее и в его голосе слышалось дрожание, то ли от дряхлого возраста, то ли от волнения. – Если это Адик, то он свою игру играет… Он меня кинул! Обокрал немного и пропал… Я и звоню потому, что вижу, что он вдруг в сети появился! А то ведь уже месяц «поза зоною». А что с ним?

– Убит при попытке убить, – старик бросил взгляд на Олега. – Лежит тут, мертвый. Уже никому не мешает!

– Я точно не при чем! – продолжил Вавриков. – Ты же меня знаешь! Тем более, что я уже поставленную задачу выполнил! Нашел альтернативный источник! Так что мне от тебя вообще ничего не надо! У меня давление сто двадцать на восемьдесят, пульс семьдесят пять! И все это без твоей помощи! Без твоих драгоценных порошков! Клейноду твоя помощь тоже не особенно помогла!…

– Но ведь ты его прессовал?

– Ну тогда это было актуально… а теперь нет! Клянусь внуками!

– Не клянись! Это опасно!

– Я знаю, что говорю!

Старик вдруг перевел взгляд с телефона, с которым разговаривал, на Олега. Он внимательно и задумчиво смотрел ему в глаза и, казалось, уже не прислушивался к лепетанию Ваврикова. Взгляд старика опустился и замер на перстне, надетом на мизинец руки его неожиданного спасителя. Он на мгновение прищурился, через полуминуты опустил взгляд на лежащий рядом с трупом кинжал.

– Я телефон этот себе оставлю, дорогой Иов! – с издевательской ноткой в голосе произнес он громко. – Если захочешь – позвонишь!

Старик протянул телефон Бисмарку.

– Отключи!

Олег нажал отбой и опустил мобильник на пол.

– А ну подай мне кинжал! Только вытри! – попросил старый археолог.

Парень вытер окровавленное лезвие о куртку Адика. Передал Польскому.

– И перстень! – добавил старик.

Нехотя, Олег стянул с пальца перстень.

– Откуда у тебя?

– Из могилы, там, возле Софии. Которую вы впятером копали!

– Вчетвером, – поправил Олега Польский. – Иов не копал, он смотрел.

– А почему вы его Иовом называете? Он же Игорь! И в телефоне у этого – Бисмарк кивнул на убитого. – он, как Иов…

– Да он помешан был на одном святом, который ровно сто лет прожил и умер. Иов Почаевский. Все о нем знал и нам рассказывал! Слышать от кагэбиста рассказы про святого в советское время – это было еще то развлечение! И нельзя было понять, то ли он нас провоцировал, проверяя на религиозность, то ли действительно тот святой так его зацепил за живое!

– А может, Вавриков – потомок того святого? – предположил Бисмарк.

– Потомок святого – полковник КГБ? – старик рассмеялся. – Нет. Настоящий Иов родился в1551-м, умер в 1651-м, жены не было, детей не было. Монах! Откуда у него потомки?

– Ну, может, духовный потомок.

– Ага, духовный! – Польский усмехнулся.

Старик опустил взгляд на кинжал и перстень, которые держал в руках.

– Так ты, значит, хранитель Марии? – проговорил медленно.

– Что? – не понял Бисмарк.

– Я говорю, что ты – хранитель Марии и именно поэтому меня искал?

Возникшая пауза, похоже, не раздражала Польского. Он продолжал спокойно и внимательно наблюдать за лицом парня.

– Хранитель, это вроде как «брат»? – наконец проговорил Олег неуверенно. – Я знаю одного, «брат» Коля. Он сейчас Рину охраняет… И сын Клейнода, когда мне вашу посылку передавал, сказал, что я теперь ее хранитель.

– Вот как, – выдохнул старик. – Ты ее вскрывал?

Бисмарк отрицательно мотнул головой.

– Нет, – добавил. – Я обещал не вскрывать. Я ее просветил на рентгене. Там ключ.

– Правильно, – старик улыбнулся.

– А где замок и что за замком? – осторожно поинтересовался Бисмарк.

– За замком – вырубленная в камне пещера-комнатка, в которой перед тем, как пойти в Киев на княжеский двор, отдыхали трое, которые привезли киевскому князю «вечную жизнь», то, чем продлевали себе бытие сильные мира того почти тысячу лет назад. И там же они оставили свою спутницу, надеясь, что ее никто не найдет.

– А что это за «вечная жизнь»? Белый порошок? – почему-то Олегу казалось, что старик сейчас замолчит и больше ни слова не скажет.

– Нет. Молоко Богородицы. Оно может превратиться в кристаллы и в порошок через несколько сот лет…

– Настоящее молоко?! – вырвалось у Бисмарка.