Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)

Он во чреве зачнет болезни, достанется[657] ему суетное, утроба же его принесет коварство[658].

Глава 16

И отвечал Иов, и сказал:

слышал я много такого, плохие[659] утешители все (вы)[660].

Что-же? есть ли смыслъ[661] в ветреныхъ[662] словах? или тебе причинена какая досада[663], что ты (так) отвечаешь?

И я подобно вам могу говорить: если бы душа ваша находилась на месте моей[664], тогда и я поражал-бы[665] вас словами и кивал на вас головою моею (говоря):

«Да будет крепость в устах моих и не пожалею двигать языкомъ»[666].

Если же (ныне) я заговорю, то не заболею-ли язвою? а если и замолчу, то чем менее страдать буду?[667].

Ныне же Он сделал меня изнуренным, безумным, согнившим, и овладелъ мною[668].

Я стал свидетельством (против себя) и возстала на меня ложь моя, в лице мне отвечала[669].

Будучи[670] во гневе, Он низложил меня, заскрежетал на меня зубами, стрелы разбойниковъ[671] Его пущены на меня.

Острымъ взором пронзилъ[672] меня, мечем поразил меня в колена, единодушно ринулись на меня[673].

Предалъ меня Господь в руки неправедных, нечестивымъ[674] повергъ[675] меня.

Когда я был спокоен, Он сокрушил меня, взял меня за волосы, вырвал (их)[676], поставил меня как цель[677].

Окружили меня (стрельцы), бросающие стрелы во внутренности[678] мои безпощадно, вылили на землю желчь мою.

Нанесли мне удар за ударомъ[679], сильные сделали набег на меня[680].

Вретище сшили на кожу мою, и сила моя погасла на земле.

Чрево мое сгорело от плача, а на ресницах моих тень смертная.

Но ничего неправеднаго нет в руках моих и молитва моя чиста.

Земля! не закрывай крови плоти моей[681], и да не будет места воплю моему.

И ныне, вот на небесах Свидетель мой и Защитникъ[682] мой въ вышнихъ[683]!

Да приидет молитва моя ко Господу, пред Ним да плачет око мое!

Да будетъ судъ[684] у человека пред Господом и у сына человеческаго пред ближним его!

Ибо определенные года наступили, и я пойду в путь, из коего не возвращусь[685].

Глава 17

Я погибаю волнуясь[686] духом, прошу гроба и не получаю.

Умоляю болезненно[687], но что я сделаю? Чужие[688] украли мое имущество[689].

Кто онъ[690]? Рукою моею да будетъ связанъ[691].

Ты закрылъ сердце ихъ[692] от разумения, посему не превозноси их.

Части (своей) он возвестит о бедствиях, а глаза (мои)[693] истаяли на сыновьяхъ[694].

Ты сделал меня притчею среди народов, я стал насмешищем для них.

Ослепли от гнева[695] глаза мои, меня все сильно поражаютъ[696].

Изумление[697] о сем объяло праведных, но праведник да возстанетъ[698] на беззаконника!

Верный же да держится пути своего, а чистый руками да восприиметъ смелость[699].

Итак, выступайте же все и подходите, ибо я среди вас не нахожу истины[700].

Дни мои быстро протекли, сосуды же сердца моего порвались.

Ночь я обратил в день[701], свет близок ко тьме[702].

Если бы я стал и ожидать[703], то ад — мне дом и во мраке[704] постлана мне постель.

Смерть называю своим отцом, а гной — матерью[705] и сестрою своею[706].

Где же после сего надежда моя и увижу-ли благо себе?

Или в адъ со мною сойдут, или вместе во прах сойдемъ[707]?

Глава 18

И отвечалъ Валдад Савхейский, и сказал.

Доколе ты не остановишься? подожди, чтоб и мы поговорили.

Зачем нам, подобно четвероногим, молчать пред тобою?

Тобою овладел гнев. Что-же? ужели, если ты умрешь, поднебесная будетъ не населена? или низвергнутся[708] горы съ оснований?

Да[709], свет нечестивых угаснет и не поднимется ихъ[710] пламя.

Светъ его — тьма в жилище (его)[711], светильник же (его)[712] в нем угаснетъ[713].