Берегите друзей

Порвать мне, что ли, эту песню в клочья?
Кувшин мне, что ли, вдребезги разбить?
Кому теперь стихи прочту я ночью?
И с кем вино теперь я буду пить?

А ветер листья рвет, а даль туманна,
А гор вершины снежные белы…
Ну как ты мог уехать, Шахтаманов,
Исчезнуть из родной Махачкалы?

Вокруг меня – унылые персоны
Каких-то недоучек-мудрецов,
И во хмелю они, как мухи, сонны,
И трезвый ум их скучен и свинцов.

Чем пить вино с людьми такого сорта,
Уж лучше пить из лужи на углу!
Омар-Гаджи, скажи, какого черта
Решил покинуть ты Махачкалу?

Вон там, я вижу, бывшие хакимы
У колоннады встали как стена,
И говорят, чудесными какими
Под их начальством были времена.

А мне, ей-богу, даже неизвестно,
Что времена их были на земле!
Омар-Гаджи, —
           да чтоб ты трижды треснул! —
Как жить ты можешь не в Махачкале?

.. Я шел вчера по улице Дахадаева, и там,
Где она соединяется с улицей Ермошкина,
Я встретил одну женщину,
           которую ты знаешь…

Горянка эта вырвала ресницу:
«Пошли ему!..» Такие, брат, дела!
Омар-Гаджи, скажи, тебе не снится
Столица наших гор Махачкала?

И петь и пить умеющий отменно,
Ответь, от жажды ты не умер там,
Где не припасть к поющим вдохновенно
Прозрачным чародинским родникам?

И Каспий, ты учти, находит странным,
Что саклю ты покинул на скале!
О, Шахтаманов, за каким шайтаном
Ты улетел,
           Махнув крылом Махачкале?

Зачем аэродромы и вокзалы?
Теперь мне некого встречать и провожать…
Я вдребезги разбил кувшин, бокалы,
Я в клочья разорвал стихов тетрадь!

Омар-Гаджи, скажи, какого черта
Ты бросил горы, где живут орлы?
Зачем, доехав до аэропорта,
Из нашей милой улетел Махачкалы?

Габиб

Незабвенному Эффенди Капиеву

Перевод Н. Гребнева

Я вижу твой чуб, и морщинок изгиб,
И взор, от небес и от воздуха пьяный.
Как рано, как рано ушел ты, Габиб, —
Любимая песнь моего Дагестана!

Прости нас, но памятник вечный, как стих,
Еще на твоей не воздвигнут могиле,
И песню, достойную песен твоих,
Друзья до сих пор о тебе не сложили.

Но верь нам, мы любим тебя горячо,
Хоть песнь о тебе над полями не реет,
Та песня, не ставшая словом еще,
Живет в нашем сердце, мужает и зреет.

Памяти Семена Гудзенко

Перевод Н. Гребнева