Мыши-вампиры

Заглянув под кровать, Плакса обнаружил рядом с ночным горшком ящик с побитыми яблоками. Возможно, его забыл там какой-то рассеянный постоялец, а может быть, и сам хозяин гостиницы. Яблоки медленно гнили, источая специфический запах. Плакса задул свечу и нырнул в постель.

– Ах ты, гниль!

– Как яблоки под кроватью? – задыхался от смеха Грязнуля.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился Бумбач.

– Еще один звук, и я поколочу вас обоих! – пророкотал он. – При моем весе вам мало не покажется! Вы так шумите, что я никак не могу уснуть! Неужели все ласки такие? Но в комнатах господина Серебряка и госпожи Живорез абсолютно тихо! Только вы шумите. Пожалуйста, успокойтесь!

– Простите, Бумбач, это Плакса, – попытался взвалить вину на друга Грязнуля. – Он рассказывает мне истории о призраках… пугает до смерти.

– Плакса, это не по-зверски по отношению к другу, особенно в незнакомом доме, в старину принадлежавшем графу по фамилии Стречикофф. Совсем не по-зверски, если учесть, сколько животных погибли по его вине. Ведь он убивал своих гостей! Здесь огромное количество призраков. Постарайтесь, пожалуйста, не веселиться и не шуметь.

Бумбач ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

Примерно с полминуты в комнате стояла ужасающая тишина. Затем Плакса тоненько заныл, а Грязнуля громко сглотнул.

Бумбач снова открыл дверь и заглянул в комнату.

– Попались! – засмеялся он. – Наши комнаты разделяет очень тонкая стена. Я слышал всю историю из уст Грязнули. А теперь спите, иначе я действительно поколочу вас обоих. Понятно?

14

Мэр Недоум был в своей стихии. В его обязанности входило осуществление контроля над деятельностью мэров мелких северных и южных городков. Толстопуз Недоум презирал их, но тем не менее ежегодно давал для них обед. Ему была нужна их поддержка, и он терпел их присутствие. Вот и сейчас он сидел в центре стола, а рядом с ним лежал предмет, накрытый большой салфеткой. Большинство присутствующих мэров полагали, что под салфеткой скрыт серебряный кубок или трофей, который будет пожалован одному из них, наиболее ярко проявившему свои профессиональные качества.

– Господа, займемся делом! – крикнул Недоум и стукнул по столу мышиной лапкой, сваренной в розмарине.

Присутствующие схватили кувшины с нектаром и набросились на блюда с мясом полевок, жареной картошкой, хрустящими жареными крылышками летучих мышей, паштетом из печени ласточек и прочими яствами. Ласки-официантки старались подносить блюда по мере того, как пустели тарелки провинциальных гостей, бросавших на самок откровенные взгляды и не скупившихся на непристойные шутки.

Врун, впервые присутствующий на таком обеде, был изумлен поведением мэров.

– И так каждый год? – спросил он мэра Недоума. – Откуда взялись эти дикари?

– Бывает и хуже, шеф. Но не будь чистоплюем. Расслабься. Ты мог бы неплохо провести здесь время, если бы не твое ханжество!

В это время в воздухе пролетел жуткоширский пудинг – первый из многих, – и Врун поморщился. Если это развлечение, то лучше скучать, сидя дома.

– А теперь, Врун, пока я не напился и не забыл, зачем пригласил тебя сюда, позволь сказать, что это твой прощальный обед.

– Что? – взволнованно воскликнул Врун, решив, что ослышался.

– Не беспокойся! Я не выбрасываю тебя на улицу. Ты отправляешься в отпуск!

Врун обрадовался:

– Куда?

– В Слаттленд!

– Ах, в Слаттленд, – подавленно произнес он и в качестве шутки добавил: – Я бы лучше поехал в Таравак, там теплее!

– Можешь поехать и туда, – увернувшись от летящей банки с паштетом, пробормотал мэр. – Там сейчас Баламут Серебряк! Но для начала я хочу, чтобы ты поехал в Трансильвладию и последил за Серебряком. Не верю я этим ласкам. Завтра утром с приливом сядешь на судно.

Слаттленд! Какой ужасный удар! Врун был поглощен любовью к сестре мэра, Сибил, которая с трудом оправлялась от укуса полевки-вампира. Врун не отходил от постели изможденной и бледной принцессы, читал ей, вел разговоры на различные легкие темы (что было хорошо, потому что серьезные ему были не особенно по зубам), в общем, всячески старался быть ей полезным. И вот теперь ему придется отказаться от всего этого ради ужасного путешествия в страну льдов и снегов да к тому же заселенную иностранцами, говорящими на каком-то тарабарском языке.

– А если я откажусь? – спросил он мэра. – Вы не имеете права посылать меня с такими заданиями!

Мэр Недоум распушил свой белый мех и прищурился:

– Не испытывай меня, Врун! Ты же знаешь, я способен на все.

Это было правдой. О грязных делах Толстопуза Недоума ходили легенды. Заместитель мэра, однажды не согласившийся с Толстопузом по какому-то вопросу, теперь чистил уборные возле Истминстерского моста и считал, что легко отделался.

– Я пошутил, мэр, – стараясь говорить как можно веселее, произнес Врун. – Мы же свои горностаи! Неужели вы не понимаете шуток?

– Я все понимаю. Абсолютно все, – с тихой угрозой в голосе ответил мэр. – Помни об этом.