Последний довод королей

Вест снова попытался улыбнуться, на этот раз у него получилось даже более желчно, чем в прошлый. Нескольких зубов у него не хватало.

— Чепуха. Я знаю, как ты занят в последнее время. И сегодня я чувствую себя намного лучше.

— Хорошо, хорошо. Это… хорошо. Есть ли что-нибудь, чем я могу тебе помочь? — И что тут поможет? — Что угодно.

Вест покачал головой.

— Не думаю. Этих джентльменов ты, конечно, знаешь. Кроме сержанта Пайка. — Обожжённый мужчина кивнул ему.

— Очень приятно. — Встретить кого-то изуродованного сильнее меня — всегда.

— Я слышал… радостные новости от моей сестры.

Глокта поморщился, с трудом вынося взгляд старого друга.

— Разумеется, я должен был спросить твоего разрешения. Должен был, если было бы время.

— Я понимаю. — Вест посмотрел ему в глаза. — Она мне всё объяснила. В некотором роде утешение, что о ней хорошо позаботятся.

— На это можешь положиться. Я прослежу. Больше ей никогда не причинят вреда.

Высохшее лицо Веста скривилось.

— Хорошо. Хорошо. — Он мягко потёр щеку. Его ногти, окаймлённые засохшей кровью почернели, словно отслаивались от кожи. — Всегда есть цена, которую придётся заплатить, а, Занд? За то, что мы делали?

Глокта почувствовал, как его глаз дёргается.

— Похоже на то.

— У меня выпало несколько зубов.

— Я вижу, и могу посочувствовать. Суп, на мой взгляд… — На мой взгляд, он совершенно отвратителен.

— Я… едва могу ходить.

— И этому я тоже сочувствую. Трость станет твоим лучшим другом. — Как и моим, думаю.

— Я жалкая оболочка того, что был раньше.

— Я и правда чувствую твою боль. — Правда. Почти даже острее, чем свою.

Вест только покачал иссохшей головой.

— Как ты это выносишь?

— Один шаг за раз, мой старый друг. Держись подальше от лестниц, где это возможно, и от зеркал — всегда.

— Мудрый совет. — Вест закашлялся. Гулким кашлем, который шёл прямо из-под рёбер. — Думаю, моё время на исходе.

— Конечно же нет! — Рука Глокты потянулась, словно чтобы лечь на сгорбленное плечо Веста, словно чтобы утешить. Он неловко отдернул её. Для этой задачи она не годится.

Вест облизнул пустые дёсны.

— Ведь так и уходит большинство из нас, да? Никакой последней атаки. Ни минуты славы. Мы просто… медленно разваливаемся.

Хотел бы Глокта сказать что-то оптимистичное. Но эта чушь вылетает из других ртов, а не из моего. Из ртов помоложе и покрасивей, и, наверное, со всеми зубами.

— Те, кто умирают на поле битвы, в каком-то смысле везунчики. Вечно молодые. Вечно знаменитые.

Вест медленно кивнул.

— Ну, тогда за везунчиков… — Его глаза закатились, он покачнулся и упал вбок. Челенгорм подбежал первым, поймав его прежде, чем тот упал наземь. Вест повис в больших руках, на пол брызнула длинная струя рвоты.

— Во дворец! — резко бросил Крой. — Немедленно!

Бринт бежал, чтобы открыть дверь, пока Крой с Челенгормом выводили Веста из кабинета. Он болтался между ними, опираясь руками на их плечи. Обмякшие ноги волочились по полу, плешивая голова покачивалась. Глокта беспомощно смотрел, как они уходят, приоткрыв беззубый рот, словно хотел что-то сказать. Словно хотел пожелать своему другу удачи, или здоровья, или хорошего дня. Однако, ничто в этих обстоятельствах не кажется уместным.

Двери со стуком закрылись, а Глокта всё таращился на них. Его веко дёрнулось, и он почувствовал влагу на щеке. Разумеется, это не слёзы сострадания. Не слёзы печали. Я ничего не чувствую, ничего не боюсь, и меня ничего не волнует. В императорских тюрьмах из меня вырезали ту часть, которая способна рыдать. Это всего лишь солёная вода, и больше ничего. Всего лишь слабый рефлекс изуродованного лица. Прощай, брат. Прощай, мой старый друг. И призрак прекрасного Занда дан Глокты тоже прощай. От него ничего не осталось. Всё к лучшему, разумеется. Человек в моём положении не может себе позволить потакать слабостям.

Он резко вздохнул и вытер лицо ладонью. Дохромал до своего стола, сел и постарался успокоиться, ощутив укол боли в беспалой ступне. Сосредоточился на документах. Признания, предстоящие задачи, все эти нудные дела правительства…